Мы уже установили и ещё неоднократно коснёмся того, что деятельность критика вовлечена в круговорот публичной и культурной жизни. Совершенно верно кроме этого и сама литературная критика глубоко укоренена в культуре, инсталлирована в совокупность вторых смежных дисциплин. Тяжело назвать сферу гуманитарного знания (и не только гуманитарного!), которая не соприкасалась бы с областью, где функционирует критика. Подобным образом рассуждал и выдающийся филолог Александр Афанасьевич ПОТЕБНЯ (1835–1891): «Художественное, в частности поэтическое, произведение, подобно человеку, растению, животному, есть средоточием широкого круга наук… Вся совокупность знаний в применении к изучению поэтического произведения образовывает критику»[17] («Из записок по теории словесности», опубл. 1905).
В действительности, в собственной повседневной и многогранной деятельности критику с неизбежностью приходится вступать в соприкосновение со многими дисциплинами и смежными отраслями. Да и как возможно в противном случае? В то время, когда критик разглядывает произведения писателей экзистенциальной направленности, он просто обязан быть в курсе фундаментальных принципов и идей философии экзистенциализма. В случае если сами представители французского экзистенциализма (А. Камю, Ж.-П. Сартр и др.) в один момент были и писателями, и философами, то как может критик разбирать концепцию, скажем, романа «Тошнота» либо повести «Посторонний», не будучи сведущим в философских взорах авторов?
В то время, когда Н.М. Карамзин принялся за создание собственной «Истории Государства Российского», то его труд равным образом принимали и как исторический, и как литературный. Как раз критика первой реагировала на появление очередных её томов. Со своей стороны пушкинская драма «Борис Годунов» позвала самые шумные баталии как раз около его трактовки событий Смутного времени, которую вычисляли заимствованной у Карамзина. При обращении к анализу толстовской эпопеи «Война и мир», шолоховского «Негромкого Дона», Валентина Генрика Пикуля и книг Сенкевича и т. п. создатель критического изучения легко обязан на опытном уровне разбираться в своеобразных вопросах историииисториографии. В идеологических баталиях славянофилов-и критиков западников исторические их отражение и аспекты в красивой словесности занимали место не меньшее, чем чисто литературные неприятности.
интерпретация и Изучение реалистической прозы (в частности, литературы критического реализма) неизбежно потребует от критика узкого знания людской психологии: без этих навыков ему тяжело будет разобраться в мотивации судеб и хитросплетениях героев их поведения: поступков, высказываний, изменений в настроении, принятия ответов в конфликтных и иных обстановках. Нет необходимости обосновывать очевидный постулат, пребывающий в том, что стремительное развитие жанра романа с неизбежностью придало дополнительный толчок формированию различных школ психотерапевтической критики, а тенденции в декадентской и модернистской культуре развивались параллельно со распространением и становлением способов психоанализа в литературной теории. Томас Манн, Кнут Гамсун, Уильям Фолкнер, Эрнест Хемингуэй, Марсель Пруст, Франсуа Мориак, Джеймс Джойс, Ивлин Во, Франц Кафка, Роберт Музиль, Стефан Цвейг, Герман Гессе, Фридрих Дюрренматт, Макс Фриш, Генрих Бёлль, Джон Фаулз, Патрик Зюскинд, – книги этих прозаиков легко нереально верно осознать без элементарных знаний о западных направлениях в психологии.
Социология приходит на помощь в том случае, в то время, когда критик задумается о неприятной доле Ларисы Огудаловой, героини пьесы А.Н. Островского. Тема социального неравенства, заявленная автором уже в заглавии: «Бесприданница», определяет всю совокупность взаимоотношений между действующими лицами данной драмы. Из-за чего женихи играются судьбой красивой, умной, гениальной девушки? Легко вследствие того что за душой её нет достаточного капитала. А если бы она была не из обедневшей семьи, а являлась наследницей золотых приисков, как избранница кутилы Паратова, то сама имела возможность бы выбирать и тасовать, как колоду карт, потенциальных женихов и самостоятельно решать, кому из них стоит дать сердце и руку. Социальное и имущественное расслоение общества диктует образ мышления, менталитет, положение конкретной личности, его место и благополучие в иерархии.
На этом принципе выстроены, например, сказка Шарля Перро «Золушка», романы американских прозаиков Марк Твена «нищий и Принц», Джека Лондона «Мартин Иден», Эрнеста Хемингуэя «Иметь либо не иметь», Фрэнсиса Скотта Фицджералда «Великий Гэтсби», Ирвина Шоу «Богач, бедняк» и очень многое др.
Очевидно, данный фактор не следует возводить в абсолют, доводить до крайности, как это делалось, скажем, в 20-е годы XX столетия в СССР, в то время, когда вульгарно-социологический подход стал определяющим понятием: ценность и масштаб творческой личности напрямую выводились из происхождения. Но и списывать со квитанций эту сторону бытия неправомерно и контрпродуктивно; лишь обращаться с данной категорией необходимо с тактом и осторожностью. Так, как это применял Вадим Валерьянович КОЖИНОВ(1930–2001) в так называемых «перестроечных» статьях. Разглядывая книги писателей, каковые в те годы получили широкую популярность (А. Рыбакова, В. Дудинцева, Д. Гранина, Ю. Домбровского и др.), публицистов и статьи критиков Ю. Буртина, П. Карпа, Ю. Карякина, В. Коротича, он обращает внимание на бесформенную смесь их идеологических установок, воспоминаний и эмоций: «Рассуждения, в которых, так сообщить, бурлит эта “каша”, возможно было бы цитировать со страниц сегодняшних журналов и газет, прямо-таки без числа»[18]. Кожинов наглядно продемонстрировал, как отношение к репрессиям советского времени связано с средой и происхождением писателя его обитания. Те, чьи корни были связаны с дворянством либо духовенством ужасались событиям гражданской вынужденной эмиграции и войны. Люди из крестьянских семей больше всего скорбели о годах продразвёрстки, раскулачивания и коллективизации. Представители новой советской интеллигенции главный акцент делали на арестах 1937–1938 годов, в то время, когда под удар попала так называемая «ленинская гвардия». Не учитывать этих изюминок мировосприятия добросовестный критик просто не в праве.
Без учёта и методов и глубокого понимания идеологии идеологической борьбы тяжело трактовать поведение Родиона Раскольникова. Из-за чего храбрец Фёдора Михайловича ДОСТОЕВСКОГО (1821–1881) в качестве орудия выбирает топор – инструмент не самый эргономичный и естественный в условиях муниципальный судьбы? Решившемуся на правонарушение студенту было нужно похитить его и озаботиться пришиванием особой петли, дабы незаметно носить его под мышкой. Но автор заставляет убийцу сделать это, потому что для него было нужно увязать бытовую подробность с популярными в тот период прокламациями и идеологическими лозунгами: «Кличьте Русь к топору» и проч. Именно поэтому личная подробность получает свойства глубинного знака, а создатель недвусмысленно намекает на бесперспективность пути насильственного свержения власти. Приблизительно то же самое возможно сообщить о втором романе писателя – «Бесы», где вопросы революционного терроризма поставлены ещё острее.
публицистика и Политология приходят на помощь в тех случаях, в то время, когда требуется проанализировать произведения, обращение в которых идёт о катаклизмах и государственных деятелях национальной судьбе: революциях, восстаниях, бунтах. А.С. Пушкин, к примеру, большое количество думал об этом на протяжении работы над «Дубровским», «Историей и» Капитанской «дочкой Пугачевского бунта». И уж, само собой разумеется, критику без определённой суммы политологических знаний, тяжело правильно оценить и трактовать произведения в жанрах политического романа, памфлета, антиутопии. Русский антинигилистический роман, «Человек без особенностей» Роберта Музиля, «Металлическая пята» Джека Лондона, «Вся королевская рать» Роберта Пена Уоррена, серия латиноамериканских романов о диктаторах (М.А. Астуриас, М. Варгас Льоса, Г. Гарсиа Маркес, А. Карпентьер, Х. К. Онетти, А. Роа Бастос, М.Отеро Сильва), книги британских авторов Ч.П. Сноу и Г. Грина, – громадный массив литературного материала настоятельно требует особой политологической подготовки.
Начиная с Утопии «Томаса» и «платоновского» Государства Мора, человечество хотело попасть в литературной форме спрогнозировать траекторию собственного развития. Томмазо Кампанеллаи другие авторы внесли свою лепту в становление литературной футурологии. Но для данной традиции выяснилось характерным временами поменять для предположений и своих фантазий символ с плюса на минус. Так, в ХХ веке мы обнаруживаем появление большого числа произведений написанных в жанре антиутопии. «О дивный новый мир!» Олдоса Хаксли и «1984» Джорджа Оруэлла, «Мы» Котлован Андрея и «Евгения» Замятина Платонова стали классикой публично-политических догадок для того чтобы рода.
Для решения собственных практических вопросов критик обязан вольно ориентироваться в области журналистики: всё-таки бoльшая часть его выступлений первоначально появляется на страницах газет, изданий, альманахов, а сейчас – и в других средствах информации: на радио, телевидении, в Интернете. Это не говоря уже о том, что критику нужно обладать чисто журналистскими формами: интервью, беседа, репортаж, зарисовка, рецензия, фельетон. Знание секретов, правил, приёмов периодической печати и электронных СМИ принесёт ему помощь в успешном выполнении собственных обязанностей, окажет неоценимые услуги в подаче, смысловой ориентации и оформлении собственного публичного выступления на определённую аудиторию.
Дабы отзывы критика о вышедших книжных новинках смотрелись профессионально и убедительно, ему неизбежно нужно будет обратиться к таковой сфере гуманитарного знания, как библиография, имеющей собственные достаточно чёткие и устоявшиеся правила. На первый взгляд, чтобы грамотно и культурно составить кроме того несложный библиографический текст – аннотацию, не нужно особенного навыка, в то время как сделать это квалифицированно возможно только при условии знания законов для того чтобы помой-му элементарного, но очень важного жанра.
Возможно привести много и других сфер публичной судьбе, с которыми так или иначе приходится соприкасаться и ощущать себя в них компетентным деятельно трудящемуся критику, но уже очерченный круг дисциплин показывает, как разносторонним и эластичным должен быть критический ум, как тонко и вовремя он обязан ориентироваться в совокупности человеческого, научного и практического знания. Всё это говорит о том, что настоящий специалист испытывает недостаток в особой и продолжительной подготовке, не смотря на то, что бывают, очевидно, и случаи природной предрасположенности к данному виду деятельности, в то время, когда человек уже в дебютных работах демонстрирует навыки и необходимые качества.
Новый супруг (Фильм 2018). Мелодрама @ Русские сериалы
