Случайно на улице встретились давешние привычные. На одном из них был шарф, а на втором — кепка.
— О, привет! — первым поздоровался в шарфе. — В далеком прошлом желал тебя заметить. Желаю задать тебе один вопрос.
— Привет! — ответил в кепке. — Задавай. Ты же знаешь, что на любой вопрос я могу ответить либо весьма коротко, либо так, чтобы ясно было.
Мужчина с шарфом улыбнулся.
— Из-за чего в милицейских сводках на первом месте стоят семейно-бытовые правонарушения?
— Значит, статистика такая.
— Коротко я и сам знаю, — снова улыбнулся с шарфом, — ты же знаешь ответы, возможно, на все вопросы?
— Никто не знает все ответы, — задумался в кепке, — а на твой вопрос я попытаюсь ответить, хоть и не совсем уверен, что на первом месте. Давай присядем на скамью. Ответ, ощущаю, будет непростым.
Мужчины прошли к скверу рядом и присели на скамью. Что в кепке сделал пара выдохов и медленных вдохов.
— Во-первых, семья создается по подобию и образу. Ближние отечественные ощущают отечественное несовершенство лучше вторых и исходя из этого искусно давят на отечественные не сильный места. Вместо того дабы принять с признательностью друг друга, проявляют собственные нехорошие качества, оставаясь наряду с этим глухими и слепыми, что, в итоге, и приводит, иногда, к непоправимым последствиям.
Во-вторых, ты взгляни, куда катится человечество… Уже более 100 лет говорят об трансформации сознания человека, о формировании нового мышления человека будущего, но как осуждали, так и осуждают фактически все. Мир людей наполняют агрессия, злоба, жадность, зависть, неприязнь, бешенство, ревность…
Дабы поменять мышление, необходимо избавиться от аналогичных качеств, не кидаясь в противоположную им крайность.
— Это — в мягкотелость, что ли?
— Да. Весьма подходящее слово, — улыбнулся в кепке. — Ты же взгляни, к примеру, за последние 400 лет человечество во главе с Шекспиром оправдало ревность, придав ей прекрасную окантовку. Мужчины вычисляют себя собственниками тех дам, которых, как им думается, они обожают. Любовь, к пониманию которой пришли люди, сводится к маразму: Дорогая, я сильно тебя обожаю. Исходя из этого за то, что ты нежно взглянуть на соседа, я убью тебя безболезненно.
— Не редкость же, что и дамы убивают собственных родных.
— Да. Не редкость. В отыскивании равноправия человечество пришло к феминизации. Ученые пробуют кроме того ревность оправдать, придавая ей вид какого-либо в том месте вируса, безысходности и эпидемии. На мой же взор, ревность — это заболевание, которую, как и все другое, возможно вылечить через познание осознанной Любви.
— Но, поскольку, имеется такая заболевание как старость, которую вылечить нереально?
— Ты уводишь меня в сторону от ответа на твой вопрос… Люди еще, легко, не обучились переворачивать собственные песочные часы Судьбы. В будущем люди будут умирать не от старости, а сами будут назначать дату собственной смерти, дабы… отдохнуть и все начать сперва подобно зернышку, возвратившемуся в плодородную землю. Естественная смерть так же естественна, как и рождение. Жизнь находится между ними.
— Прости. Мы, вправду, отклонились от моего вопроса, — остановился мужчина с шарфом.
— Ревнуя и угрожая друг другу лишением судьбы либо здоровья, первым делом, мужчины и, а также, дамы ощущают моральную помощь, оправдание, познание со стороны человечества.
Люди — лукавые, и берут из окружающей информации то, что им выгодно. Я у сотен дам задавал вопросы: А желала бы ты быть на месте Дездемоны, горячо любимой Отелло? Радуются, но ни одна не желает.
Если бы была моя воля, то я переписал бы финиш драмы Шекспира.
Необходимо обучаться радоваться счастью другого человека. Счастье не может быть грехом, поскольку быть радостным — это обязанность и долг каждого из нас перед Единым Целым.
Необходимо верно относиться к прекрасным произведениям-убийцам…
— Весьма интересно, а как бы ты переделал финиш драмы про Отелло?
— Ну, прекрасно. Сообщу лишь для тебя. Отелло выяснил, что его Дездемона переспала с Кассио, по-моему. Его воображение ревнивца рисует самые немыслимые постельные сцены. Ты же знаешь, что воспаленный мозг ревнивца усиливает события в десятки раз посильнее, чем было в действительности?
Так вот, вечером Отелло входит в спальню к Дездемоне и говорит: Дездемона, я знаю, что тебе люб Кассио. Я разрешаю тебе уйти с ним и жить столько, сколько ты посчитаешь нужным. Но я желаю, дабы ты знала, что я обожаю тебя. И ты можешь возвратиться ко мне в ночи и любое время дня.
Дездемона встанет с постели, подойдет к Отелло, обнимет его шею руками и сообщит: Дорогой мой, Отелло. Мне данный Кассио на хрен не нужен.
10 САМЫХ УЖАСНЫХ ДЕТЕЙ УБИЙЦ
