Недостаточность герменевтической обстановке, из какой появился прошлый анализ присутствия, должна быть преодолена. Во внимании к нужно требующемуся предвзятию целого присутствия нужно задать вопрос, может ли это сущее как экзистирующее по большому счету стать доступно в его бытии-целым. За невозможность требуемой данности думается говорят ответственные основания, лежащие в бытийном устройстве самого присутствия.
Заботе, образующей целость структурного целого присутствия, вероятное целое-бытие этого сущего по собственному онтологическому смыслу явственно противоречит. Первичный момент заботы, ее «вперед-себя», говорит так как: присутствие экзистирует неизменно для собственной самости. «До тех пор пока оно имеется», до собственного финиша оно имеет отношение к собственной способности быть. И в то время, когда оно, еще экзистируя, уже ничего не имеет «в первых рядах» и «закрыло собственный счет», его бытие определяется еще тем же «вперед-себя». Безнадежность, к примеру, – не отрыв присутствия от его возможностей, но только особенный модус бытия к этим возможностям. Безочарованная «на все готовость» таит и себе не меньше того же «вперед-себя». Данный структурный момент заботы-все-таки недвусмысленно говорит, что в присутствии неизменно еще что-то не произошло, еще не став как бытийная свойство самого себя «настоящим». В сути основоустройства присутствия лежит исходя из этого постоянная незавершенность. Нецелость свидетельствует недостачу в способности быть.
Но коль не так долго осталось ждать присутствие «экзистирует» так, что в нем нет больше несостоявшегося, оно сходу стало уже-не-присутствием. Отнятие бытийной недостачи свидетельствует уничтожение его бытия. До тех пор пока присутствие как сущее имеется, оно собственной «целости» ни при каких обстоятельствах не достигло. Добудь оно ее но, и добыча станет прямой потерей бытия-в-мире. Как сущее оно тогда ни при каких обстоятельствах уже больше не узнаваемо.
Основание неосуществимости онтически знать присутствие как сущее целое и за тем онтологически выяснить в его целом-бытии, лежит не в несовершенстве познавательной свойстве. Помеха поднимается со стороны бытия этого сущего. Что и быть кроме того не имеет возможности так, каким познание претендует охватить присутствие, то в принципе ускользает от познаваемости. Не выясняется ли тогда но считывание онтологической бытийной целости с присутствия неисправимой выдумкой?
«Вперед-себя» как сущностный структурный момент заботы вычеркиванию не подлежит. Но безупречно ли да и то, что мы из этого вывели? Не в чисто ли формальной аргументации было сделано заключение о неосуществимости схватить целое присутствия? Либо кроме того в принципе присутствие было незаметно забрано как что-то наличное, в первых рядах которому всегда подсовывается что-то еще-неналичное? Схвачены ли аргументацией еще-не-бытие и «вперед-себя» в генуинном экзистенциальном смысле? Велась ли обращение о «целости» и «конце» в замечательном соразмерении с присутствием? Имело ли выражение «смерть» биологическое либо экзистенциально-онтологическое, да по большому счету достаточно надежно очерченное значение? И вправду ли уж исчерпаны все возможности сделать присутствие дешёвым в его целости?
Эти вопросы требуют ответа, перед тем как проблему целости присутствия возможно будет исключить как пустую. Вопрос о целости присутствия, одинаково и экзистентный о вероятной способности быть целым, равно как экзистенциальный о целости и «бытийном» устройстве «конца», содержит задачу хорошего анализа прежде отодвигавшихся феноменов экзистенции. В центре этих рассмотрении стоит онтологическая черта присутствиеразмерного бытия-к-финишу и достижение экзистенциального понятия смерти. Относящиеся ко мне разыскания членятся следующим образом:
(§ 47) опыт смерти вторых и возможность охвата целого присутствия;
(§ 48) недостача, целость и конец;
(§ 49) отграничение экзистенциального анализа смерти от вероятных вторых интерпретаций феномена;
(§ 50) прорисовка экзистенциально-онтологической структуры смерти;
(§ 51) бытие к смертной казни и повседневность присутствия;
(§ 52) повседневное бытие к смертной казни и полное экзистенциальное понятие смерти;
(§ 53) экзистенциальный набросок собственного бытия к смертной казни.
Лекция 2: Неприятность бытия
