Вот уже около трёх месяцев я в Измире. Дела идут неважно. Осталась последняя надежда. Если я завтра потеряю и её, не знаю, что со мной будет. Об этом даже страшно подумать. Старший секретарь, к которому у меня было рекомендательное письмо от мюдюре-ханым, заболел за месяц до моего приезда и на полгода уехал отдыхать в Стамбул. Волей-неволей мне пришлось самой идти к заведующему отделом образования. И как вы думаете, кого я увидела? Того самого неповоротливого «короля лентяев» из Б…, который всё время дремал за своим столом, а с клиентами разговаривал, словно бредил. Разумеется, его сонные глаза, созданные природой больше для того, чтобы спать, чем смотреть на посетителей, меня не узнали.
– Загляните через несколько дней… Посмотрим, что-нибудь придумаем…
Мне было известно: на языке этого сони несколько дней означали несколько месяцев. Так и случилось.
Сегодня я опять зашла в отдел. Заведующий проявил некоторую любезность и сказал своим ласковым, нежным голосом:
– Дочь моя, в двух часах езды отсюда есть одна волостная школа. Вода, воздух там замечательные, природа чудесная…
Эта речь была копией той, которую заведующий произнёс, посылая меня в Зейнилер.
Я не удержалась и залилась смехом:
– Не утомляйте себя, бей-эфенди, я могу продолжить дальше… Руководство, приложив много стараний и затратив много средств, создало там новую школу. Только она нуждается в таком молодом, энергичном, самоотверженном педагоге, как я… Не так ли? Мерси, бей-эфенди. Я познала вашу доброту ещё в Б…, когда вы посылали меня в Зейнилер.
Конечно, говоря так, я была уверена, что заведующий меня просто прогонит. Но, к моему великому удивлению, он даже не рассердился, а напротив, расхохотался и затем произнёс философским тоном:
– Обязанность руководителя. Что поделаешь, дочь моя? Ты не поедешь, он не поедет, кто же тогда поедет?
Посетителей в отделе образования всегда было хоть отбавляй. Неожиданно из угла раздался хриплый голос:
– Какая крошка! Ну прямо ореховый червячок!
Ореховый червячок?! Меня и без того извели прозвищами: Шелкопряд, Гюльбешекер… Только Орехового червячка недоставало. Я вспыхнула, резко обернулась. Наконец-то мне удалось поймать одного из этих негодников, которые награждают меня разными прозвищами, то «сладкими», то «червивыми». Мне хотелось дать этому господину хороший урок, рассчитаться сполна, за всех. Но я не успела, мой обидчик уже повелительно говорил заведующему:
– Дай этой маленькой барышне всё, что она хочет. Не огорчай девочку.
– Как изволите приказать, Решит-бей-эфенди… – почтительно ответил заведующий. – Но на сегодня у нас действительно нет свободных мест. Вот только в рушдие есть одна вакансия для учительницы французского языка. Конечно, это не подходит ханым…
– Почему же, эфендим? – возразила я. – Ваша покорная слуга преподавала французский язык в женском педагогическом училище Б…
– Да… – промямлил неопределённо заведующий. – Но мы объявили конкурс. Завтра экзамен…
– Отлично, – сказал Решит-бей, – пусть и барышня примет участие в конкурсе. Что тут особенного? Я тоже приду на экзамен, если аллаху будет угодно. Только смотри, не начни экзаменовать без меня.
Очевидно, этот Решит-бей был важной персоной. Но, господи, как он был безобразен! Глядя на его страшное лицо, я до боли закусывала губы, чтобы не расхохотаться. Люди бывают или смуглыми, или бледнолицыми. Но на физиономии этого бея-эфенди имелись все цвета и оттенки, начиная от нездоровой белизны только что затянувшихся ран, кончая неприятной угольной чернотой. Это был такой грязновато-смуглый цвет, что казалось удивительным, как остаётся чистым воротничок. Можно подумать, кто-то шутки ради вымазал руку в саже, а потом вытер о щёки Решита-бея. У него были глазки павиана, посаженные очень близко друг к другу; веки без ресниц – красные, точно рана; странный нос, который через седые усы спускался до нижней губы. А щёки! Это что-то поразительное! Они свешивались по обе стороны лица, как у обезьян, когда они набивают рот орехами.
Однако мне везёт. Если говорить откровенно, несколько слов Решита-бея оказали мне большую услугу. Очевидно, природа, создавая лицо этого бей-эфенди, увидела, что она слишком переборщила, и решила компенсировать несправедливость, одарив его добрым сердцем.
По-моему, красота души во много раз прекраснее красоты внешней.
На что создана бессердечная красота?.. Разве только калечить жизни бедных девушек, разбивать их сердца!..
2014 Rhythmic Worlds — IZMIR, TUR — Title defender Yana Kudryavtseva (RUS) — We are Gymnastics!
