Исторические корни современной педагогики

Громадно педагогическое наследие прошлого и настоящего. Иногда теряешься от обилия имен великих педагогов, стараясь постичь сущность их педагогического мастерства. Давайте познакомимся с тем, что не устарело, имеет собственный продолжение и отыскало развитие в наши дни.

Как мы знаем, что в каждом деле имеется собственные базы, собственная «школа». В фигурном катании — это обязательная программа, выполнение и освоение которой нужно для каждого фигуриста. Только усвоив необходимую программу, спортсмен приступает к исполнению произвольной.

В отечественном деле, в труде учителя, также имеется собственная «школа». Разглядим коротко историю становления педагогической школы: она уходит собственными корнями в глубь столетий до нэ, в средневековье, в XVIII—XIX вв. Начнем с Старой Греции.

1.1. Педагогика Старой Греции

В первую очередь остановимся на одной школе, охватывающей три поколения. Сократ, Платон, Аристотель — эти имена вам, само собой разумеется, привычны.

Родоначальником педагогики Старой Греции совсем справедливо считаетсяСократ. Он жил в 470/469-399 г. до н.э. в Афинах и известен как один из наибольших философов собственного времени, славился неотразимостью в споре, первенствовал космополитом, человеком мира, гражданином мира /I/. Будучи по профессии скульптором, Сократ имел большое количество учеников, которых обучал не только ваянию, но и ведению диалога, полемике, разговаривая с ними в ходе работы. Владея красивым логическим мышлением, Сократ учил собственных учеников логически мыслить (заберём это себе на вооружение!).Он был ужасным соперником догматизма. Его де&на данный момент;виз — все подвергать критическому анализу, т. е. думать и рассуждать, ничего не принимать на веру, во всем сомневаться (последнее было взято на вооружение К. Марксом).

Целью Сократа была борьба с софистами и воспитание молодежи. Слово «софист» происходит от греческого sophistes — «умелец, изобретатель, мудрец, лжемудрец». Софисты, с одной стороны, призывали изучать самого человека и его субъективные особенности, что само по себе прекрасно и принципиально важно для воспитания молодежи, а с другой — занимались софистикой (от гр. sophistike — «умение хитро вести прения»), рассуждениями, основанными на преднамеренном нарушении законов логики. Вот этого-то и не мог терпеть Сократ. Он быстро критиковал софистов за лжемудрствование, а заодно тиранию и монархию, демократию и аристократию, выступая против нарушения справедливости и воспитывая молодежь в том же духе. Конечно, это не нравилось власть предержащим. Сократа арестовали, заточили в колонию, желали его казнить, но через чур многие ценили Сократа за его взоры,

новый подход к воспитанию молодежи, и власти решили вызвать его суицид, Сократ принял яд. Так окончилась его плодотворная, но полная трагизма жизнь.

По окончании Сократа не осталось ни одного письменнонаправляться источника (он был, так сообщить, педагогом-практиком), но остались его благодарные ученики, ПлаКсенофонт и тон, каковые слушали и записывали произносимое им. Благодаря им мы взяли представление о педагогических приемах Сократа.

Вот отрывок из «Воспоминаний о Сократе» Ксенофонта. К Сократу приходит парень Эвтидем, желающий стать национальным человеком. Между ними происходит следующий разговор:

«Сократ:

— Ты стремишься к самой высокой и самой важной добродетели. Это — добродетель царей и называется царской добродетелью. Не думал ли ты, что возможно быть честным, не будучи хорошим?

Эвтидем:

— Очевидно, запрещено, совершенно верно так же, как без справедливости нереально стать хорошим гражданином.

— А достиг этого? — задал вопрос Сократ.

— Я думал, Сократ, что могу принимать во внимание справедливым нисколько не меньше, чем каждый второй».

Потом Сократ показывает, как неправда, обман в одних случаях возможно справедливостью, а в других — несправедливостью.

Так вот, — говорит Сократ, — тут напишем Д, а тут А; после этого то, что признаем делом справедливости, будем относить к Д, а что признаем делом несправедливости, — к А.

— Пиши, в случае если вычисляешь нужным, — сообщил Эвтидем.

Тогда Сократ, написавши, как сообщил, задал вопрос:

— Между людьми видится неправда?

— Очевидно.

— Куда ее причислить?

— Само собой разумеется, к несправедливости.

— Обман кроме этого видится?

— И весьма.

— Его куда причислить?

— Также к несправедливости.

— Злоумышленность?

— Также.

— Продажу ближнего в рабство?

— Также.

— И к справедливости ничего не будет причислено?

— Да, и необычно было бы, если бы было в противном случае.

— Сейчас, в случае если кто-либо, будучи избран в стратеги, обращает в рабство обитателей враждебного, неприятельского города, сообщишь ли ты, что он поступает несправедливо?

— Само собой разумеется, нет, — ответил Эвтидем.

— Не должны ли мы заявить, что он поступает справедливо?

— Очевидно.

— А если он на протяжении войны с неприятелем прибегал к обману?

— Это кроме этого можно считать честным, — отвечал Эвтидем.

— А если бы он похищал и уносил их собственность, не было бы это честным?

— Само собой разумеется, было бы. Но я сперва считал, что ты задаёшь вопросы меня об этом лишь по отношению к приятелям.

— Значит, все, что ты причислил к справедливости, должно быть причислено кроме этого к несправедливости?

— Думается, это так, — сообщил Эвтидем.

— Значит, — продолжал Сократ, — мы сейчас, по окончании для того чтобы распределения, сделаем вторичное различение, как раз, что подобные действия в отношении неприятелей честны, а в отношении друзей несправедливы, и что в отношении последних следует поступать как возможно добросовестнее?

— без сомнений.

— В случае если стратег, — продолжал Сократ, — видя трусливых воинов, скажет фальшивые известия, будто приближаются союзники, и данной ложью прекратит малодушие, куда причислишь данный обман?

— Я полагаю, к справедливости. — А вдруг кто одурачит собственного сына, нуждающегося в лекарстве и не принимающего лекарства, и даст ему лекарство под видом простой пищи и данной ложью сделает сына здоровым, куда причислишь данный обман?

— И данный В том же направлении.

— Еще, в случае если кто при малодушия приятеля, опасаясь, дабы он не наложил на себя руки, тайно унесет либо оторвёт клинок либо что-либо подобное, это куда причислить?

— И это, очевидно, к справедливости.

— Так ты говоришь, что и в отношении друзей не во всем направляться поступать без обмана?

— Очевидно, не во всем. Но я переставлю сказанное, в случае если это возможно.

— Да, это значительно лучше, чем поставить неверно. Но из двух человек, обманывающих собственных друзей с целью вреда, что тебе думается более справедливым: специально одурачивший либо ненарочно?

— Да я, Сократ, уже не надеюсь на то, что отвечаю, потому что все прежде сообщённое выходит совсем в противном случае, чем я думал раньше. Но, я могу ска-

зать, что одурачивший специально виновнее того, кто одурачил ненарочно.

— Ты знаешь, что некоторых людей именуют рабскими душами?

— Знаю.

— За мудрость либо за невежество?

— Разумеется, за невежество.

— Но за невежество, к примеру, в кузнечестве приобретают они это имя?

— Само собой разумеется, нет.

— А за невежество в плотничестве?

— И не за это.

— И за невежество в сапожничестве?

— Нет, ни за что подобное. Наоборот, не редкость довольно много рабских душ из людей, опытных это.

— Следовательно, это наименование в собственности таким людям, каковые не имеют понятия о добром и честном?

— Я полагаю.

— Значит, мы должны всячески стараться не оказаться низкими душами» /2/.

Скажем Ксенофонту благодарю за то, что дал нам возможность побывать на беседе с Сократом.

Как видите, Сократ заставлял собственного ученика развивать последовательно спорное положение и приводил его к осознанию абсурдности этого исходного утверждения. После этого наталкивал собеседника на правильный путь и подводил к выводам. обучения и поиска Этот метод истины стал называться «сократический». Таким, на мой взор, не совсем красивым, он видится в современной педагогической и методической литературе. Значительно лучше, по-моему, назвать его «сократовским» либо «способом Сократа».

Итак, основное в способе Сократа — это вопросно-ответная совокупность обучения, сутью которой является обучение логическому мышлению. Думается, что и вы пользуетесь таким же способом обучения.

Одним из самых восторженных учеников Сократа был Платон (428 либо 427-348 либо 347 г. до н.э.). Он был философом, но внес солидной вклад и в педагогику, написав множество произведений в форме диалогов, причем беседу в большей части ведет Сократ /З/. Не легко пережив смерть собственного учителя, Платон уехал из Афин, посетил Кирену и Египет, Сицилию и южную Италию, где общался с пифагорейцами. Возвратившись в Афины, Платон основал собственную школу, где просматривал ученикам лекции. Эта школа стала называться Платоновской академии (слово «академия» происходит от имени мифического храбреца Академа, именем которого назвали местность вблизи Афин, где Платон основал собственную школу). Она сыграла известный роль в развитии древнего идеализма, пребывав под влиянием пифагореизма, существенно содействовала развитию астрономии и математики. Как видим, Платон отправился дальше собственного учителя. Ответственным для нас есть его педагогическая теория, в базе которой лежит мысль: познание и восторг — единое целое, познание он не отделяет от любви, а любовь — от красоты. Вот вам и информация к размышлению. Да в случае если учесть, что слово «школа» (в пер. с лат. и гр.) свидетельствует «досуг», а досуг связан неизменно с чем-то приятным, то нетрудно додуматься, что же должно лежать в базе высшей и школы . Стоит и нам задуматься над тем, как сделать познавательный процесс во всех отношениях приятным и нужным для студентов.

Продолжателем педагогического наследия Платона стал его гениальнейший ученик, учёный и философ Аристотель (384-322 г. до н.э.) /4/. С 367 года в течение 20 лет он был участником Платоновской академии, впредь до смерти Платона. В 343 г. царь Македонии Филипп пригласил Аристотеля воспитывать собственного сына Александра (Македонского), будущего великого завоевателя, что с 335 г. до н.э. захватил Грецию, Персию, Египет, Среднюю Азию, дошел до Индии, Пакистана и основал огромную империю со столицей в Вавилоне. В 335 г. до н.э. Александр Великий отправился завоевывать страны, а Аристотель возвратился в Афины и создал в том месте Ликей /5/, так именуемую перипатетическую школу (от гр. peripateo — «прохаживаюсь») /б/. Аристотель имел обыкновение на протяжении чтения лекций прогуливаться в ликее со собственными слушателями, из этого и наименование. Написав трактаты по философии, физике, биологии, этике, социальной политике, истории, риторике и искусству поэзии, Аристотель охватил практически все доступные для его времени отрасли знаний. Как видим, он был эрудированным ученым, исходя из этого неудивительно, что в его школе обращение шла в первую очередь об неспециализированной культуре человека. Он внес большое количество нового в педагогику: в первый раз в истории педагогики ввел возрастную периодизацию;

разглядывал воспитание как средство упрочнения страны (как современно это звучит!); думал, что школы должны быть лишь национальными, и в них граждане, кроме рабов (он так как дитя собственного времени), должны приобретать однообразное воспитание. Домашнее и публичное воспитание он разглядывал как части целого.

Основное в его совокупности — природолюбие. Имея двадцатилетний опыт участия в Платоновской ака-

Педагогика

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector