Подобно австралийскому, мастерство папуасов Новой Гвинеи, второго по размеру острова мира, весьма многообразно, и каждой художественно-этнографической области острова характерны особенные характерные черты, собственный своеобразный стиль и техника, собственные типы орнамента и изделий. Вместе с тем материальная культура последовательности племен папуасов стоит на пара более большом уровне развития, чем у австралийцев. Орудия труда и оружие папуасов являются предметами высокого по собственному эстетическому уровню художественного ремесла — таковы резные топорища, щиты, палицы, стрелы с тонко вырезанными наконечниками. Все это говорит о художественном даре, подлинном мастерстве и вкусе. Очень разнообразна резьба на древках древесных копий, изделиях из бамбука, браслетах из черепахи, сосудах из кокоса, древесных барабанах, скамьях-подголовниках, ритуальных жезлах, вращательных дощечках-гуделках, древесных мужских поясах. Вариации в подробностях орнамента воистину нескончаемы и открывают широкий простор творческой фантазии мастера. II все это создавалось людьми, вооруженными лишь каменными, костяными, раковинными орудиями. Новую Гвинею моасно разглядывать кроме этого и как один из самые выдающихся центров изготовления примитивной древесной скульптуры (илл. 377).
Громадное научное значение имело открытие Миклухо-другими исследователями и Маклаем наличия у папуасов примитивной пиктографии и мемориального, другими словами служащего целям запоминания, искусства. Многие картинки папуасов представляли собой не только и не столько предназначенные для художественного восприятия произведения, сколько зачатки идеографической письменности. Ирм помощи картинок человек «желал выразить собственную идея, изобразить какой-нибудь факт. Эти фигуры не помогают уже несложным орнаментом, а имеют абстрактное Значение»(Н. Н. Миклухо-Маклай, Собр. соч., т. 1, стр. 235.).
Так, художественная деятельность у большинства бесписьменных народов делает очень ответственную для коллектива функцию общения, передачи и хранения опыта, знания.
Большое место в мастерстве Новой Гвинеи занимают произведения, которые связаны с культом и складывающимся религиозным ритуалом. Таковы, например, древесные, реже глиняные антропоморфные скульптуры, каковые на Берегу Маклая назывались телумами. Злесь мастерство тесно соприкасается с культом мертвых. Это наглядно выражено в одном из типов таких фигур — корварах северо-западной Новой Гвинеи, где скульптура, изображающая сидящую людскую фигуру, являлась вместилищем для людской черепа (а следовательно, как верили папуасы, и души человека). В орнаментации, украшающей корвары, заметно влияние мастерства Индонезии. Разные виды антропоморфных изображений игрались, по-видимому, определенную роль в культе мертвых. Кое-какие исследователи полагали, что эти фигуры представляют собой изображения самый почитаемых предков, возможно, родовых старейшин либо деревенских вождей. Образ человека приобретает в телумах подчас очень фантастическую трактовку(Один из таких телумов обрисовывает Миклухо-Маклай. Это было изображение людской фигуры с головой крокодила, на которой помещалась черепаха.). В какой-то мере сплетение в них человеческих и звериных мотивов связано с традициями тотемизма. Быть может, что кое-какие из таких фигур говорят о каких-то древних формах и мифах религиозного мировоззрения. Телумы, как и маски, отличаются громадной драматизмом и экспрессией, часто получающими гротескный темперамент. В большинстве случаев антропоморфные скульптуры пребывали в мужских зданиях, куда были в праве входить лишь мужчины и где они совершали обряды. Тут пометались и другие ритуальные предметы — к примеру, церемониальные щиты, каковые в области залива Папуа именуются квои. Как на этих щитах, так и на многих вторых ритуальных и бытовых предметах залива Папуа изображалось стилизованное до приближения к орнаменту человеческое лицо, его главные элементы — глаза, шнобель и угрожающе открытый треугольный рот. Такие лики украшают в основном предметы мужского обихода — пояса, оружие, ритуальные предметы из мужских домов и т. д. По-видимому, таковой лик являлся апотропеем — знаком, устрашающим дам, детей и всех не посвященных в тайную мужскую судьбу. Исходя из этого такие изображения связаны на Новой Гвинее с мужскими зданиями, а в Меланезии — с мужскими альянсами.
Круглая скульптура громаднейшее развитие взяла в равнинах рек Сепик и Раму, где ключевую роль играется верование в «душу-птицу». Из этого широкая распространенность стилизованных изображений птиц, масок и антропоморфных фигур с долгими птичьими клювами. С культом предков (порождающим, например, такие новые формы скульптуры, как обмазанные глиной и раскрашенные человеческие черепа) связано и зарождение наивно портретных тенденций в трактовке древесных скульптур. Душа предка должна была по той либо второй примете сходства отличать собственный вместилище. Самый занимательны фигуры предка в сочетании с сиденьем, вырезанные из одного куска дерева, узнаваемые лишь в бассейне р. Сепик. В большинстве случаев фигура предка помешается на край сиденья либо поддерживает его. Это делается чтобы севший на него живой потомок вступил в тесный контакт с духом предка и воспринял его благотворное влияние. Уровень резьбы но дереву, характерный для культуры Новой Гвинеи, самый ярко раскрывается в необычном орнаментальном стиле области Массим и островов Троб-риан. Вся поверхность древесных изделий тут щедро покрывается криволинейным орнаментом из ритмично повторяющихся спиралей, волнистых линий и завитков.
Во многих местах Новой Гвинеи найдены вырезанные из камня каменные скульптуры и сосуды маленького размера, изображающие людей и птиц. Современное население не делает их и не знает ничего об их происхождении. Такие же предметы были отысканы в Меланезии, в архипелаге Бисмарка. Неизвестно, были ли они сделаны предками современных племен либо каким-то провалившимся сквозь землю народом. Папуасы приписывают их изготовление легендарному мифическому народу, изобретателю многих культурных благ. Не в полной мере светло и происхождение петроглифов, найденных во многих местах Новой Гвинеи. Кое-какие из них, возможно, сделаны предками современных папуасов. Тут возможно заметить солдат со луками и щитами, одетых так же, как наряжаются нынешние папуасы, готовясь к церемониальным пляскам. Наскальные изображения в других районах, согласно одной из версий, имеют громадную давность. С новогвинейскими очень схожи петроглифы Меланезии, к примеру Новой Каледонии.
Острова Меланезии — кое-какие из них группируются в громадные архипелаги — населяют, как и Новую Гвинею, темнокожие негроиды, хорошие от своих соседей на востоке, более ярких полинезийцев. Наровне со сходством многих элементов культуры этих двух народов имеются и контрасты, каковые в области мастерства проявились, к примеру, в том, что круглая скульптура полинезийцев ни при каких обстоятельствах не бывает окрашена, в то время как скульптура меланезийцев частенько многоцветно и ярко раскрашивается. Второе различие содержится в том, что для Полинезии не свойственны маски, в то время как в мастерстве меланезийцев они занимают большое место и отличаются громадной ясностью. В целом по уровню развития и собственному характеру искусство и культура Меланезии ближе к мастерству Новой Гвинеи.
Громаднейшего развития пластическое мастерство меланезийцев достигло на архипелаге Бисмарка, в особенности на острове Новая Ирландия. В значительной степени оно связано тут с культом мертвых. На юге острова в память погибших делаются из мела статуэтки, каковые через некое время уничтожаются. В центральны* областях острова в память известных вождей делаются громадные древесные культовые статуи — ули- На головах у них убор, напоминающий шлем с высоким гребнем. Вторая их характерная черта — сочетание в каждой фигуре примет обоего пола. Третья — броская раскраска.
Северная Новая Ирландия известна собственными маланганами(Наименование ежегодного праздника в честь мертвых предков и связанных с этим культом сложных скульптурно-орнаментальных композиций. Не считая культа предков такие маланганы создаются в честь Луны и Солнца.)(илл. 378, 379 6). Вместе с масками (илл. 379 а) они сохраняются в особых хижинах. Ежегодные продолжительные драматизированные обряды-представления, время от времени приуроченные ко времени уборки и созревания урожая, с участием танцоров в огромных масках — характерная черта меланезийской и папуасской культуры. Формы и размеры масок разнообразны, и любой вид их имеет особенное наименование. У племени байнинг маски символически воображают мужских и женских предков и напоминают головы птиц с раскрытыми клювами. Крайне редко создаются огромные куполообразные маски, каковые скрывают под собой пара человек.
В орнаменте меланезийцев частенько встречаем как стилизованное человеческое лицо, так и один его элемент — глаза. Происхождение этого мотива, быть может, имеет волшебную базу. Он известен в некоторых неолитических культурах, у эскимосов, у северо-западных индейцев. Меланезийцы дают своим орнаментам условные наименования довольно часто по их сходству с каким-нибудь предметом и время от времени и без всякого внешнего соответствия с предметом. Любой орнамент, кроме того отдельный его контур, на архипелаге Бисмарка носит название какого-нибудь определенного предмета: животного, растения, части людской тела, украшения либо изделия, явления природы и т. д. Только глубокое изучение этих мотивов имело возможность бы вскрыть их начальное значение. Как и в Австралии, кое-какие виды орнамента есть в праве рисовать лишь лица, прошедшие обряды инициации, другими словами посвященные в полноправных взрослых мужчин.
На Соломоновых островах существуют два типа древесной скульптуры: на северных островах архипелага она покрывается полихромией росписью (илл. 380, 381), в то время как на юге архипелага она окрашивается в черный цвет и украшается инкрустацией из перламутра, которая выглядит на тёмном фоне весьма эффектно. На Новых Гебридах довольно часто объединяются в одном предмете музыкальный инструмент и статуя предка — вертикальный барабан с выдолбленным желобом; звук барабана как бы передает голос предка.
Скрытые монахини Папуа-Новой Гвинеи, из дам мира
