Перед вами рассказ одного человека, что решил раскрыть некую тайну о собственной военной профессии. Данный рассказ забран из открытого русского интернет-источника, в июне 2007 года. Это неповторимое по собственному содержанию интервью, которое честно и совершенно верно обрисовывает все то, о чем еще не принято сказать официально по ряду причин. Конечно, нам известно о каком подразделении идет обращение и мы признательны журналисту – автору этого материала за возможность корректно поведать о сути работ русских особых программ по подготовке операторов информационных каналов.
“ … Учтите, что я давал подписку о неразглашении военной тайны. Исходя из этого поведаю только в общем, как у нас готовят для Главного Разведовательного Управления Генштаба Армии России, разведки, необыкновенных псиспециалистов, в частности ясновидящих, что, с позиций ортодоксальной науки, в принципе нереально. Но, я сам стал ясновидящим, по причине того, что выучился этому мастерству. Но не у магистров волшебства, каковые публикуют объявления о комплекте на всевозможные направления колдовства и волшебства, а на засекреченном спецотделении в одной подмосковной военной академии. Оно было создано для подготовки армейских экстрасенсов, либо «космоэнергоспецоператоров», как именовалась отечественная военно-учётная профессия. В целях конспирации нас именовали легко «спецоператорами».
Раньше ничего необыкновенного я за собой не подмечал. Действительно, в юные годы, в то время, когда мы с ребятами игрались в прятки, я постоянно знал, где кто спрятался, но не придавал этому значения. Позднее на экзаменах в военном и школе училище точно выбирал из разложенных на столе билетов самый для меня «радостный». По окончании училища некое время служил в части. Позже, дабы ускорить военную карьеру, решил поступить в академию. По окончании вступительных экзаменов всем, кто прошёл по конкурсу, устроили так называемый «карточный отбор», о котором мы ничего не знали. Нет, обращение шла не об игре в подверженности и карты азарту. Специалисты психологи изучали отечественные фотографии и составляли по ним психотерапевтический портрет поступающего: его способности, склонности, темперамент впредь до тайных пороков и слабых мест. После этого были устное собеседование и различные тесты.
Таким методом в отечественную первую спецгруппу отобрали 12 офицеров, у которых специалисты нашли неординарные экстрасенсорные свойства. По большому счету в той либо другой степени они имеется у каждого человека, но сами собой проявляются в весьма редких случаях. Но их возможно развить, в случае если делать это на базе научной методики. Так нам сообщили на первом же занятии, предотвратив, что для этого от нас потребуется напряжённая работа в течении долгого времени. На начальной стадии нам предстояло обучиться экстрасенсорной дистанционной биолокации, другими словами определять, где как раз находится заданный объект. А к концу третьего года обучения мы должны были видеть, что происходит, в каком то месте, удалённом от оператора на большое расстояние.
Честно говоря, в то время, когда мы услышали, чего от нас ожидают, то усомнились, что это по большому счету быть может, не говоря уже о том, что мы сможем овладеть мастерством ясновидения. В этот самый момент необходимо дать должное отечественным наставникам. Будучи хорошими психологами, они сходу попытались избавить нас от сомнений в успехе. А основное, вызвать у желторотых неофитов из военных частей здоровый азарт по принципу: не всевышние горшки обжигают, и в случае если кто то смог, то чем я хуже?
Для этого нам прочли вводный курс экстрасенсорики, в котором приводились впечатляющие примеры ясновидения. К примеру, мало кто знает, что в середине 20х годов в спецотделе ОГПУ существовала тайная нейроэнергетическая лаборатория.
Руководил ею врач Александр Васильевич Барченко, что привёз из Лапландии лопаря (Лапландия — современная Карелия, северная область России, лопарь – карельская коренная народность – авт.) ясновидящего по имени Иван. Барченко приносил ему фотографии разных людей, и тот говорил, где они находятся и что делают. Глава спецотдела Глеб Бокий решил применять ясновидящего в тайных интригах против помощника главы ОГПУ Генриха Ягоды. в один раз вечером он вместе с Барченко пришёл к лопарю и, продемонстрировав карточку мужчины с дистрофичным костистым лицом, похожим на морду песца, задал вопрос, чем тот на данный момент занимается. Иван «заметил», что данный человек лежит обнажённый в громадной кровати с двумя обнажёнными дамами, каковые делают с ним чтото непонятное. По крайней мере, у лопаря не хватило русских слов, дабы обрисовать замеченное. Наряду с этим ясновидящий понятия не имел, о ком он говорит эти пикантные подробности. Негласная проверка, устроенная Бокием, подтвердила безотносительную достоверность «картины», замеченной сенсом: в тот вечер «песец», а это был заместитель председателя Ягода, устроил на тайной квартире оргию с двумя женщинами-комсомолками.
Знакомили нас и с результатами опытов с псиоператорами, каковые проводились американскими разведслужбами. В частности, ЦРУ применяло в качестве «шпионовфантомов» сенситивов Свона и Прайса, каковые в мыслях проникали на армейские базы, как советские, так и американские, и с громадной точностью обрисовывали пребывавшую в том месте бронетехнику. К примеру, Прайс подробно обрисовал новейшую радиолокационную совокупность, только что развёрнутую в советском центре ПВО за Уралом.
Но самым впечатляющим был итог применения экстрасенсов, владеющих бесплатно ясновидения, для оценки совокупности шахтного базирования стратегических ракет «МХ». Армейские вычисляли её весьма надёжной, потому, что она предусматривала перемещение каждой ракеты между многими шахтами. В следствии соперник не должен был знать, по какой шахте наносить удар. Но, к удивлению армейских, на протяжении опытов сенситивы свободно показывали местонахождение ракет на тот либо другой отрезок времени. Причём их результаты были в полной мере точными с учётом неизбежных статистических погрешностей. Неуязвимость ракет была под сомнением, и это вынудило Пентагон отказаться от совокупности шахтного базирования.
Конечно, по окончании таковой «накачки» мы с громадным рвением взялись за учёбу. Отечественная учебная программа была весьма насыщенной. Кроме военных дисциплин большое количество времени отводилось философии и психологии, включая оккультные и эзотерические учения. Но главным, само собой разумеется, были спецпредметы. Серьёзное место в них отводилось информации в самом широком смысле: её получению, анализу, усвоению, хранению.
Простые люди ошибочно думают, словно бы ясновидящему достаточно чтото заметить и в его мозгу покажется необходимая картина. В действительности данный процесс напоминает сон, в котором картины-сновидения непрерывно сменяют друг друга. Исходя из этого, во-первых, нужно обучиться мгновенно, оценивать их, дабы не пропустить то, что вы захотели заметить. А во-вторых, мочь останавливать «киноленту» на нужном «кадре» и удерживать его перед мысленным взором. Лишь тогда вы сможете во всех подробностях разглядеть происходящее куда макар телят не гонял от вас. После этого нужно запомнить замеченное, в противном случае всё отправится насмарку. Мысленные картины часто бывают, подобны снам и скоро улетучиваются из сознания, когда вы перестаёте сосредоточиваться на них. Все эти элементы неразрывно связаны между собой. В их совокупности и содержится мастерство ясновидения, которое приходит только по окончании многих сотен часов напряжённых тренировок.
Как я уже сказал, на начальной стадии мы обучались лишь определять, где находится объект поиска, не имеет значение, живой либо неживой. Происходило это так. На практическом занятии в помещение входила преподавательница и сказала: «Сейчас я запрятала такойто предмет. Отыщите его». В первую очередь, мы старались расслабиться, дабы войти в поменянное состояние сознания, либо транс, как его именуют в обиходе. После этого, применяя словесное описание предмета, получали, дабы он показался перед отечественным мысленным взглядом, и как возможно продолжительнее разглядывали его, фиксируя характерные изюминки. Это помогало сходу опознать необходимый предмет на виртуальных картинах, в то время, когда они начинали прокручиваться в мозгу.
Дальше следовала самая ответственная фаза дистанционной биолокации. Любой давал себе мысленную команду, максимально маленькую и чёткую. Допустим: «Заметить громадную тёмную коробку!» Но в случае если требовалось заметить какого-нибудь человека, то необходимо было представить как раз его. Команда повторялась до тех пор, пока не появлялась соответствующая картина. По окончании её мысленной обработки (как это делается, я уже сказал) контролировали, верно либо нет, установлено местонахождение объекта поиска. Задавали вопрос и ожидали ответа: «да» либо «нет». Одни использовали для этого маятник, другие рамку, третьи автоматическое письмо. У кого, что лучше получалось.
Вечером на протяжении самоподготовки мы устраивали игру в прятки. Расходились по различным аудиториям в учебном корпусе и в мыслях искали друг друга. А дабы не оказался соблазн поменять помещения на протяжении игры, любой заблаговременно писал на листочке номер помещения, где будет пребывать. Листочки отдавали дежурному по факультету, а позже сверяли с ними собственные результаты. Кстати, не смотря на то, что то, чему учили отечественную спецгруппу, было засекречено, по отечественным играм остальные слушатели кое о чём догадывались и прозвали нас «волшебниками».
За пара месяцев все мы обучились «видеть» и словами обрисовывать местонахождение объекта. К примеру, орудие такого-то калибра стоит на артиллерийской позиции за поросшим лесом бугром. Гусеничная ракетная установка укрыта в железном ангаре. Затем стали работать с картами, определяя на них координаты разных объектов.
Причём, в один раз жизнь устроила нам неплановый экзамен. В тайге под Хабаровском упал самолёт, летевший из ЮжноСахалинска. Его напрасно искали в течение десяти дней. Тогда нам принесли запись радиопереговоров экипажа в воздухе до момента исчезновения самолёта с экранов локаторов. Мы начали искать его. Из 12 слушателей отечественной группы лишь мне удалось определить на карте координаты точки, где упал самолёт. Остальные указали более либо менее широкие районы для поисков около данной точки.
В то время, когда учители сочли, что мы достаточно развили отечественные экстрасенсорные свойства, нам стали давать весьма тяжёлые задания. К примеру, считывание информации с карты условного соперника. Такая карта с нанесённой обстановкой скрывалась в сейф либо ещё куда-нибудь. Причём не было человека, кто знал, где это место. Оно могло быть и на территории академии, и за много километров от неё. Мы должны были сперва в мыслях отыскать карту «соперника», а после этого «встретиться» с ней и перенести с неё условные обозначения на такие же карты, каковые нам предварительно раздавали. Затем результаты отечественного дальновидения сравнивались с первой картой и в зависимости от полноты считанной информации выставлялись оценки.
На третьем курсе нас начали ускоренными темпами готовить к работе в обстановке боевых действий. Как я могу делать выводы, это было связано с событиями в Чечне. Мы должны были выявлять самые важные цели, вести корректировку артиллерийских и авиационных ударов по ним и по большому счету помогать начальнику на поле боя, подсказывая, как самый безопасно осуществить какойто манёвр. Причём на решение задач нам давалось мало времени от 30 секунд до 15 мин., в случае если задание было очень сложным.
Пара раз мы учавствовали в настоящих военных действиях. Сидя в кабинетах под Москвой, определяли по карте места скопления боевиков, а после этого руководили нанесением по ним ударов артиллерией и авиацией. Мы «собственными глазами видели», что все они выяснялись очень результативными. Причём это позже подтверждала войсковая разведка, которая действовала конкретно на месте, в Чечне.
Но эффективность отечественной практической работы понижалась, в то время, когда вмешивался фактор времени. Сложная совокупность командной связи влекла задержки в доведении добытой нами информации до исполнителей. А ситуация на поле боя скоро изменяется. Исходя из этого руководство сказало, что в скором будущем нас отправят «на стажировку» в Чечню. Но ситуация в том месте изменилась, и отечественная командировка не состоялась.
Конечно напрашивается вопрос: возможно ли применять для войны свойства, полученные от Всевышнего, каковые мы лишь развиваем, получая образование академии? Имеем ли мы, ясновидящие, моральное право собственными действиями причинять вред вторым людям а также лишать их жизни?
На первый взгляд это может показаться необычным для армейского человека. Но на протяжении обучения учители всегда говорили нам, что мы овладеваем необыкновенным и очень «сильнодействующим» оружием, моральная ответственность за использование которого весьма громадна. Между собой мы неоднократно обсуждали всё это, делились сомнениями, выдвигали возражения. Ответ, к которому мы в итоге пришли, был краток: да, такое моральное право у нас имеется, в противном случае мы не были бы наделены Всевышним бесплатно ясновидения.
Растолкую, что я имею в виду. Никто из отечественных учителей, а все они были штатскими да к тому же дамами, не владел ясновидческими свойствами. Исходя из этого наставники давали лишь неспециализированные направления, как развивать их, ставили те либо иные конкретные задачи, а мы сами искали методы их решения. Причём довольно часто любой собственные. По большому счету средняя возможность получения верных результатов посредством дальновидения образовывает 82 процента. Это довольно высокая возможность, которая не может быть случайной и недоступна подавляющему практически всем людей. В 18 процентах мы не «попадали». Это происходило в первую очередь вследствие того что мы – люди и при всём жажде никуда не можем уйти от стрессов и всяких треволнений. А они очень отрицательно сказываются на экстрасенсорном восприятии.
Вас, само собой разумеется, интересует, как сложилась моя предстоящая карьера. По окончании окончания трёхгодичного курса обучения в академии я должен был уйти «на гражданку… “
Достаточно откровенный рассказ оператора может показаться фантастическим, но лишь для тех, кто совсем не знаком с данной темой. Можно понять эмоции этого человека, что дал собственные лучшие годы судьбы делу защиты заинтересованностей собственной Отчизны, а позже был невостребованным по обстоятельству невежества и коррумпированности государственныхы служащих.
Наряду с этим можно понять, из-за чего и госслужащие не желали иметь сотрудников с этими свойствами. Люди, владеющими подобными возможностями фактически неподконтрольны при проведении операций, направленных против общепринятой морали либо против заинтересованностей страны. В удовлетворении частных, а особенно корыстных заинтересованностях подобные разработки очень ограничены, а оператор, что злоупотребляет своим бесплатно с целью достижения мелочных целей, может достаточно скоро утратить дар канального видения. Как раз так трудятся энергии высоких колебаний. И с подобными примерами эксперты сталкивались неизменно.
ДЕМОРАЛИЗАЦИЯ ПСИ — ОПЕРАТОРОВ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)
