Так я желал бы охарактеризовать в целом работу С. Л. Франка Смысл жизни (см.: «Вопросы философии», 1990, № 6). Данный религиозный философ как какой-то средневековый схоласт с упорством, хорошим лучшего применения, отстаивал чисто религиозный взор на философскую проблему. Смысл жизни он видит в служении и искании Бога ему. Более того, он имеет в виду не по большому счету Всевышнего, а Иисуса Христа: «Это имеется так как живой Свет, что просвещает всякого человека, приходящего в мир; это — сам Богочеловек Христос, что имеется для нас путь, жизнь и истина и что как раз потому имеется вечный и ненарушимый суть нашей жизни».[31] Миллиарды мусульман, буддистов, индуистов, конфуцианцев, синтоистов не знают для того чтобы Всевышнего. Получается, они не знают смысла жизни? С. Л. Франк рассуждает так, словно бы на Земле живут одни христиане. Он старательно обходит тот фундаментальный факт, что в Христа верят не все люди. Такая позиция — или глупость и самообман, или лукавство, сдобренное гордым отношением ко всем нехристианам (так как по логике этого его высказывания нехристиане — нелюди либо недолюди).
Потом, всех неверующих за один раз он зачисляет в разряд младенцев («Само собой разумеется, имеется большое количество как словно бы покинутых Всевышним людей, каковые во всю собственную жизнь так и не смогут об этом додуматься, как не имеет возможности младенец обратить умственный взгляд на самого себя и, плача и радуясь, знать, что с ним происходит, видеть собственную действительность.» (С. 104)). Упрек в детскости возможно кинуть именно в адрес верующих, таких как С. Л. Франк. Они не желают (либо опасаются) посмотреть дальше собственного очень ограниченного мира христианских представлений. Тут они в полной мере уподобляются малым детям, для которых мир их своих родителей, мир их дома — это всё и вся, это центр Вселенной.
С. Л. Франк делает большое количество неспециализированных утверждений, каковые не подкрепляются никакими аргументами. Вот кое-какие примеры:
«Русский человек страдает от бессмыслицы судьбы.» (с. 77).
«Что бы ни совершал человек и чего бы ему ни получалось добиться, какие конкретно бы технические, социальные, умственные усовершенствования он ни вносил в собственную жизнь, но принципиально, перед лицом вопроса о смысле судьбы, завтрашний и послезавтрашний сутки ничем не будет различаться от вчерашнего и сегодняшнего. Неизменно в нашем мире будет царить тщетная случайность, неизменно человек будет бессильной былинкой, которую может загубить и земной зной, и земная буря, неизменно его жизнь будет кратким отрывком, в которой не вместить чаемой и осмысляющей жизнь духовной полноты, и неизменно зло, слепая и глупость страсть будут царить на земле.» (с. 82).
«…в общем страдания и тягости преобладают в ней (нашей жизни — Л.Б.) над наслаждениями и радостями.» (с. 84).
«Все мы — рабы слепой судьбы, слепых ее сил вне нас и в нас.» (с. 91).
Приведенные высказывания — хороший пример серьёзного пустословия. Так и хочется задать вопрос: откуда он забрал, что «русский человек страдает от бессмыслицы судьбы», что «все мы — рабы слепой судьбы» и т. д., и т. п.?! По виду весьма сильные, глубокие (= патетические, пафосные) высказывания, а по сути никак не обоснованные, беспочвенные и, следовательно, безлюдные утверждения.
Многие рассуждения С. Л. Франка напоминают игру в бисер: сам придумывает и сам же опровергает придуманное. К примеру: «Допустим, что вероятна подлинно радостная судьба, что все жажды отечественные будут удовлетворены, что кубок судьбы будет для нас полон одним только сладким вином, не отравленным никакой печалью. И все же жизнь, кроме того самая сладостная и безмятежная, сама по себе не имеет возможности удовлетворить нас; неотвязный вопрос: «Для чего? для чего?» кроме того в счастье рождает в нас неутолимую тоску. Жизнь для самого процесса судьбы не удовлетворяет, а разве только на время усыпляет нас.» (с. 92).
«Мораль» его работы несложна до примитивности: верь в всевышнего, помогай ему и будешь иметь смысл жизни. Пустота данной «морали» очевидна для всякого непредубежденного читателя. Накручиваются же около данной «морали» десятки страниц эмоционально окрашенного, ложно-патетического текста со запугиваниями ругательствами-и всякими обвинениями, завываниями и подвываниями.
С. Л. Франк, к сожалению, не одинок в собственном серьёзном пустословии. Данный порок очень распространен среди философов. В таком стиле писали фактически все отечественные религиозно ориентированные философы.
ПУСТОСЛОВИЕ
