какое количество мы еще сражались с того момента? Полдня? Сутки? Два? Я уже и не помню, сколько времени я легко рубил и колол, время от времени отходя за медлительно отступающие последовательности солдат, дабы глотнуть воды из неспециализированной фляги и утереть пот и кровь, стекающие по лицу в глаза. Я уже ничего не помню, не считая искаженных гневом, страхом, болью либо удивлением врагов и лиц товарищей. какое количество я убил? какое количество лишил отцов, сыновей, братьев и мужей? какое количество из них шло в данный бой по собственной воле, а не из-за угроз Дензора? какое количество из них были единственными кормильцами семьи?..
Да, мы победили. И эта победа была столь же неожиданной, сколь и стремительной. И лишь на данный момент мы все осознали, какой ценой она нам досталась.
В то время, когда мы утратили надежду, в то время, когда мы практически проиграли, над нами пронеслась песня. Нет, не так – Песня. Данный голос не забывали мы все, и запомним на всегда. Голос того самого Дракона Ночи, что просил Ни при каких обстоятельствах не именовать его по имени, что был самым немногословным из всех волшебников, что ни при каких обстоятельствах не радовался, а лишь ухмылялся, тело и чьё лицо в данной войне получило множество шрамов. Дракон, что пел по ночам, прогоняя страхи, что, преодолевая усталость и боль, творил сложнейшие заклятья, что вселял в нас надежду, не обращая внимания на то, что у него самого ее не было.
Та Песня не была ни успокаивающей, ни печальной. Наоборот, в ней плескалась такая злоба и ярость, что испугались все мы. Эта Песня кликала, призывала, направляла. Но не нас. Она призывала мертвых. Люди, оборотни, драконы, эльфы – все, кто принимал участие в данной битве, и не имеет значения, на чьей стороне, все они восстали и вступили в бой. Я видел, как пронзенный клинком полностью, солдат выдернул его из собственной груди, я видел, как взмыл над стенками города тот самый Дракон Воздуха, что погиб еще в начале, я видел, как эльф со стрелой в глазу стрелял из орлиного лука, как Мустанг со сломанной шеей врезался грудью в ряд копий. И над всеми ними переливалась торжеством и гневом Песня Дракона.
Неприятель был повержен. Кто-то бежал в страхе, прячась в лесу, кому-то не повезло встретить на своем пути мертвых, кто-то, кто не испугался самого вида отечественных защитников, скоро гибли, не в силах противостоять не убиваемому сопернику, а после этого и вовсе пополняли их последовательности.
В то время, когда же стало ясно, что больше противостоять нам некому, Песня внезапно быстро прервалась, а все мертвые в том месте, где находились. Мы продолжительно не могли прийти в себя. После этого пришло осознание. Мы победили. Вот так, неожиданно, скоро, словно бы это все нам приснилось. Раздавался робкий, робкий хохот, после этого его подхватили восторженные крики, перемежавшиеся с хвалой устроившим это волшебникам. Мы радовались, обнимали выживших друзей, радовались привычным и не привычным, с криками эйфории подхватывали вышедших из женщин замка и подземелий детей. Но около раздавалось все больше горестных рыданий. Плакали матери над телами сыновей, плакали девушки над ушедшими к Отцу любимыми, негромко всхлипывали сестры над погибшими братьями и жены над мертвыми мужьями. Радость победы медлительно переходила в горе по убитым. А таких выяснилось довольно много.
Через некое время кто-то отыскал в памяти и о волшебниках. не забывая их состояние на момент битвы, не тяжело было додуматься, что такое, без сомнений, сильное волшебство имело возможность весьма не хорошо сказаться на них самих. К тому же их никто не видел с того времени, как раздались последние звуки Песни. Лишь какой-то мальчишка сообщил, словно бы видел, как торопится на одну из сохранившихся башен, откуда и раздавался голос Ночного дракона, Гатор. Он бежал так, словно бы опасался не успеть, словно кто-то в том месте умирал, а он имел возможность его спасти.
Я был среди тех, кто поверил парнишке и направился в ту самую башню. Каков же был отечественный кошмар, в то время, когда мы узрели всех волшебников лежащими на самой верхней площадке башни, неподвижных, не дышащих, не живых… только один был еще в сознании, но и он уже был на грани. Гатор. Дракон Иллюзий. Подойдя ближе, мы услышали его негромкий, хриплый голос: Он спас всех… но заплатил громадную цену… мы уснем сном мертвых… дабы проснуться спустя века… проснемся снова…. Такими были окончательные слова этого волшебника.
Но горе не приходит одно. К трауру по погибшим солдатам и принесшим себя в жертву волшебникам присоединилось разочарование. Дензор, тот, чьей смерти хотели все народы Раолета, сумел сбежать в сторону гномьей столицы – Бингора, куда еще в начале направил часть собственных армий. Но сейчас, в то время, когда бо?льшая часть его войска мертва либо сбежала, он не сможет забрать ни монументальный Подземный Город, что забрать не получалось еще никому, ни могучий Листор, чьи упрочнения по праву считаются самыми крепкими и неприступными.
OTC 6722 Locking spring compressor pliers
