Фанатизм или закономерность

Возможно, это и фанатизм, я не знаю, но в случае если это и фанатизм, то это человеколюбивый фанатизм; это созидательный фанатизм Чюрлениса и Толстого, Леонардо и Дьякова, Дарвина, Эйнштейна, Вавилова, Ломоносова… на таком фанатизме держится отечественная культура. Данный фанатизм — источник прогресса человечества, источник человечности человечества, источник разума человечества. Данный фанатизм — надежда человечества.

Не смотря на то, что какой это фанатизм? Это легко метод прожить весьма радостную судьбу. Весьма нужную судьбу. Весьма светлую жизнь. И не имеет значение, что, с позиций мещанина, жизнь эта помой-му не удалась. Не имеет значение, что мещанин прилепит ярлык фанатика. Не имеет значение вследствие того что любое громадное дело, каждая Хорошая цель в конечном счете направлена на вытравливание всего мещанского, всего небольшого, нечистого, низкого — всего недостойного, что имеется в человеке. На превращение вчерашнего мещанина в творческую личность.

Восхождение меняет человека: оно изменяет совокупность его сокровищ. Представьте, что имеется на Земле лишь кривые зеркала. Ну, не так, дабы совсем кривые, а, скажем, не совсем прямые, мало искаженные. К этим зеркалам привыкли. Изображения в них кажутся естественными; эти зеркала установлены не в помещениях хохота, они — бытовой элемент нашей жизни. И вот появляется метод изготовления прямых зеркал. Абсолют но, идеально прямых зеркал. Возможно, в сказке люди бы и разбили кривозеркальный мир. Но в жизни… В жизни — любой дорожит своим личным, со характерными лишь ему одному недостатками, зеркалом.

…А камни бросают и в прямые зеркала.

Система ценностей человека — это зеркало его души. Правильнее, зеркало величия души. Либо, напротив, зеркало ничтожества души.

Творческий стиль судьбы формирует у человека новые сокровища, новые критерии. А старое, кривое зеркало — его нет; оно разбито.

Вот пара тому примеров.

Любищев. Из письма Светлову. …Американец Блисс, в то время, когда мы с ним ездили в командировку по Украине и по Кавказу, сообщил мне по поводу моего обычая наряжаться более чем легко, игнорируя вывод окружающих: Я восхищаюсь вашей независимостью в поведении и одежде, но не нахожу в себе сил вам направляться. Таковой комплимент от вправду умного человека перекрывает тысячи обид от пошляков… По-моему, для ученого целесообразно держаться самого низкого уровня приличной одежды, по причине того, что 1) для чего соперничать с теми, для кого хорошая одежда — предмет искреннего наслаждения; 2) в скромной одежде — громадная свобода передвижения; 3) некое кроме того сознательное юродство хорошо: пара ироническое отношение со стороны мещан — нужная психологическая зарядка для выработки независимости от окружающих…*

Во второй половине 20-ых годов XX века Обручев стал настоящим участником Академии наук и возглавил Ленинградский палеонтологический университет. Очевидцы свидетельствуют, что в Ленинграде Обручев установил для себя твёрдый распорядок дня, что он выдерживал годами. Приезжал в университет намного раньше, чем начиналась работа. Входя в кабинет, зажигал настольную лампу, закуривал трубку и начинал писать. До часа дня в кабинете царила тишина. Визитёры к нему не допускались, телефон был выставлен в канцелярию. Ровно в час академик извлекал из портфеля ланч, электрическим кипятильником нагревал мелкий чайник и выпивал чай из толстой фаянсовой кружки. 15-20 мин. уходило на обед, по окончании чего начинается прием… Он с явной неохотой, время от времени со вздохом, клал ручку на край чернильницы, поворачивался, не меняя позы, вместе с верхней частью кресла к визитёру, выслупшвал, кто бы это ни был, с однообразным вниманием. Отвечал весьма кратко и воздерживался от вопросов, по всей видимости стремясь свести к минимуму трату времени на беседу… Приближался 70-летний предел. Обручев всю жизнь трудился так, как словно бы делал это в последний раз. Сейчас же ему вечно дорог стал ежедневно, нет — любой час. Он не знал, сколько ему отведено судьбой, что впереди еще четверть века. Фанатически трудиться — это был его метод жить*.

Из воспоминаний Б.Г. Кузнецова о В.И.Вернадском: в один раз В.Л.Комаров, зная о моих нередких встречах с Владимиром Ивановичем, попросил передать ему одну просьбу. Обращение шла о просьбе занять какой-то дополнительный пост в Академии наук. Вы понимаете, — ответил мне Вернадский, — я предпочитаю отказаться ввиду страха смерти. Но не в простом смысле, а в смысле боязни не успеть в течение оставшейся судьбе сделать то, что уже задумано. А с какого возраста обязана показаться такая боязнь? — задал вопрос я. ‘Чем раньше, тем лучше, прекрасно бы до 30 лет, но основное — сохранить ее до смерти**.

А вот что сказал Эдисон о собственной работе: Единственное мое рвение — трудиться, не думая о расходах… мне не необходимы простые утехи богачей. Мне не требуется ни лошадей, ни яхт, на все это мне некогда. Мне нужна мастерская!***.

место действий и Разное время. Различные области деятельности. Различные цели. судьбы и Разные характеры.

Различные?

Непременно различные, с огромной и весьма яркой индивидуальностью. Но с страно похожим стилем судьбы.

Отсутствие знаний заставляет принимать мир как бы складывающимся из разрозненных явлений. Знания же позволяют удавливать логические связи между явлениями, принимать их как частное, производные случаи от некоей неспециализированной конструкции. Правильнее, мир воспринимается единым и при малом знании, лишь единство это достигается введением необъяснимого высшего, божественного начала. Исходя из этого на одном полюсе — религии, на втором — теория групп в математике, единая теория поля в физике, эволюционная теория в биологии, диалектический материализм в истории и философии и т.д.

Так же совершенно верно и с развитием понятия творческой личности. В то время, когда определяющими, главными словами в творчестве были интуиция, озарение и врожденные свойства, неспециализированного виделось очень мало. В случае если Гений, Талант, то в обязательном порядке от всевышнего. Либо от сатаны — в зависимости от намерений и ситуации. Опыт каждой творческой личности казался неповторимым, дешёвым лишь человеку, что уже прошел этим жизненным методом. У каждого, считалось, собственный жизненный путь, собственный неповторимый опыт.

Но сейчас, в то время, когда в творчестве — науке наук — намечаются пути к построению единой теории ответа всех творческих задач, неспециализированной теории сильного мышления, мы можем сказать о закономерностях. О свойственных всем творческим личностям неспециализированных, объективно закономерных качествах. А законом может воспользоваться любой. Закон разрешает, не испытывая на своем опыте всех вероятных вариантов, не совершая в собственной жизни всех мысленных неточностей, сразу же выбрать наилучший вариант. Наикратчайший, наиэффективнейший путь к цели. Закон — это как правила дорожного перемещения: не нужно пробовать перебегать улицу при красном свете светофора. Ничего не нужно пробовать. Нужно закон.

Действительно, это не очень-то легко. По крайней мере не так легко, как может показаться.

Известен рецепт, разрешающий сохранить здоровье. Здоровым грезит быть любой, и рецепт несложен: не выпивать, не курить, выполнять режим в еде, каждый день выполнять пробежки, разминки. Помой-му все легко. Но многие ли применяют эту простоту в жизни? А ведь речь заходит о неоспоримом — о сохранении здоровья. Что ж сказать о творчестве, в то время, когда манящей альтернативой притаились одно либо пара механических транспортных средств?

Выбор конечно же не всегда остается за самим человеком. Но отечественное право изложить рецепт творческой жизни. Право человека — взять эти сведенья.

Торсунов О.Г. Религиозный фанатизм

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector