Из 509 камеры меня перевели в 301. В том месте сидел один из фаворитов Орехово-Медведковской банды — Саныч и какой-то грузин Гоша.
Саныч взрослый мужик, приблизительно 45 лет, среднего роста, спортивного телосложения, весом килограмм 90, уже седеющими бородкой и волосами-эспаньолкой. Взявший уже пара пожизненных сроков, один поверх другого. Организаций заказных убийств у него по моему больше, чем у «Битцевского маньяка» трупов. Сам по себе достаточно умный и увлекательный человек, но весьма твёрдый, весьма. Как врач Лектор, кто наблюдал фильм тот осознает, а кто с ним сидел — те, тем более, имели возможность это сходство на себе почувствовать.
У него была необычная фишка — он не давал в камере курить. Это для него было какое-то больное место. Все курящие дымили на прогулке, а вдруг человек был более-менее авторитетный, то он «договаривался» с ним о возможности курить в камере 6-7 сигарет в сутки. В другом случае у Саныча было добро от администрации СИЗО на использование физической силы, а сил у него было, нужно сообщить, большое количество.
Он всегда тренировался, практически ежедневно. В камеру ему пропускали мясо, это, в действительности, очень важный нюанс тюремно-спортивного быта. По причине того, что простым зекам мяса не пропускают. Ну, вернее, как простым? Тем, кто не сотрудничает. Возможно взять какие-нибудь конфетки, баранки, печеньки, колбаски, но нельзя получить ни курицу, ни мяса, никакой протеиновой пищи. И человек от этого жиреет. Пузо растет, а мускулы усыхают. Баланда без белка фактически, в том месте мало имеется соевых катышков, другое все углеводы и комбижир типа макарон, перловки, картошки. Вредная дрянь. Про вкусность по большому счету молчу.
В общем, с едой у Саныча всё было нормально. У него был тёмный пояс по каратэ и некий опыт действенного рукоприкладства без правил.
И вот, когда я заехал, мне сходу Саныч говорит, что до меня в данной хате сидел Паша Скачевский, его за полчаса до моего прихода увели. Ещё вон конфетки от него остались, каковые ему мама передала. Хороший, говорит, юноша. Про тебя говорил что ты глубокоуважаемый среди фашистов деятель, фаворит группировки. Уже позже, большое количество позднее, я осознал, что все эти пересечения в следственный изолятор на самом то деле не просто так. И устраивали их своевременные сотрудники, а не случайность. Ну а, потому, что я не курил и занимался спортом, распрей с Санычым у меня не было. Саныч занимался спортом ежедневно, легко ежедневно, он качал пресс, делал растяжку, бутылочками занимался и плюс ходил в спортзал, вернее его водили, по причине того, что он был и в раскладе полном и в признанке полной, плюс сотрудничал и со следствием и с администрацией, но сам я, это лишь позднее осознал. Но не имеет значения. Растолковал он мне, что заниматься в колонии спортом это в обязательном порядке, что это полезно, необходимо, здоровье собственное нужно сохранять, что спорт в колонии — это жизнь. По большому счету, человек именовавший себя лошадиным тренером – я, говорит, лошадей тренирую — по сути один из самых твёрдых преступников 90-х годов, может внушить он какую то идея. В общем, стали мы ходить с ним в качалку.
Я ни при каких обстоятельствах последние пара лет не занимался становой тягой и не приседал, не смотря на то, что железо тягал с молодости. А не приседал и становую не делал по причине того, что, в то время, когда то совсем в далеком прошлом на меня напали китайцы. На меня и на моего приятеля Леху Бойца. Повредили, собаки, пояснице.
Мы мелкие ещё были, лет по 16. Шли из колледжа и мой дорогой друг толкнул китайца одного в плечо. А их шла масса людей. Так вот мой дорогой друг толкнул, тот упал, а я пнул его ботинком в голову… Случайно совсем оказалось, а китайцы возразили стали орать и напали на нас.
Мы дрались вдвоем против 15 китайцев 60 секунд три. Правда были с нами ещё какие конкретно то скины из колледжа, каковые в драке не принимали участие, а трусливо отстоялись в сторонке, соотношение 5 к 15 их, по всей видимости, очень сильно напугало. Вот они и сделали вывод, что 2 к 15 предпочтительнее. Я тогда весил килограмм 70 , мой дорогой друг килограмм 65, а китайцы все весили килограмм по 60. Вся драка происходила так. Прыгаешь, удар ногой по лицу – китаец падает, отскок. Удар рукой. Следующий такой же прыжок — удар китайцу по лицу, он падает, в общем от одного удара один китаец улетает.
Задолбили мы этих китайцев вдвоем, у меня кроме того очки не слетели, довольные, китайцы удирают. Я хожу, кричу, в ладоши рукоплещу речевки какие конкретно то кричу, тут от метро ещё 15 китайцев бегут. А одет я был по скиновской — моде гринды с белыми шнурками, подтяжки, каковые я опоздал спустить, серебренный бомбер «Кобра», камуфляж «белые ночи»… И в новой драке один китаец меня за подтяжки схватил. Я его ударил в пузо — он согнулся, ударил ботинком в лицо – он упал, но подтяжку держит, не производит. И я осознаю, что мне не убежать, китайцы меня, окружили, завалили, бьют ногами. Я как-то залез под китайца этого, им прикрываюсь, а они бьют и по мне и по китайцу, орут «Ааа фасист!» со своим мерзким выговором.
Наблюдаю — китайские самки, подбежали в меня снежками кидают через ноги, а самцы пинают . И вижу кто-то по громадному радиусу бегает около меня. Это мой дорогой друг Леха, а за ним китайцев 10. И штук 20 меня бьют. Гука, которым я прикрывался, с меня стащили. Я на пояснице брейк-данс отплясываю , как словно бы на чемпионате мира в Нью-Йорке выступаю. Лишь удары-то все равно проходят. И думаю, ну уж стремительнее бы убили. Масса людей такая, что вырваться невозможно легко. Уже давайте, отключайте меня стремительнее. В этот самый момент наблюдаю — остались всего 4 китайца меня бить. Я вскакиваю, трое убежали сходу, а один гук остался. Я ему хвать по рылу, он упал. Я снова давай орать «Зиг хайль!» Мы же победили! И сознание утратил.
не забываю, какие конкретно то хоккеисты из колледжа прибежали, девчонки снегом меня от крови оттирают, я довольный. Дрался сильно, не испугался, все прекрасно в неспециализированном-то. Но оказалось так, что китайцы сломали мне несколько ребер и сместили позвонок. В итоге в ту зиму не имел возможности и раз в неделю покачаться либо сыграть в хоккей. Начинала дико болеть поясницы. Позже, наподобие, стало несложнее, но до конца не прошло. И по данной причине я и не приседал и становую не имел возможности делать. Качал грудь , бицепсы, трапецию, а эти базисные элементы пропускал. Максимум – ногами жал.
И вот уже в колонии мне Саныч начинает растолковывать, что это крайне важно, это нужно делать, к этому неспешно. Тогда и боль со временем пройдет.
Начал я эти упражнения делать. С месяц я тянул и приседал с безлюдным грифом, позже 30 кг, позже 40, позднее 50. Причем больно было кроме того от безлюдного. Но неспешно, смотрю, поясницы перестает болеть. Показатели растут. А в остальном качал все нормально, как и раньше. Втянулся в тренировки и начал замечать, что до тех пор пока занимаешься — голова не занята никакими гонками (мыслями — ред.) о жизни, о свободе, о девчонках, другими словами у тебя увеличивается и жизненный тонус и настроение.
Позанимался, пришел в хату помылся, покушал и уже дремать нормально ложишься, другими словами сутки уже прошел. Это хорошая отдушина моральная в неволе получается.
Ещё я в данной камере в первый раз заметил, как готовят еду в чайнике, Саныч неизменно кормил всех супами, кашами, делал в чайнике лечо из перца, помидоров, лука и приправ из «доширака». Я кроме того не предполагал, сколько блюд возможно в чайнике приготовить! У него мания прямо была на это. До тех пор пока заморочешься, приготовишь продукты, всё сваришь-пропаришь – время-то идет. И ощущаешь себя при деле. Двойная польза. И благодарю сообщат.
Вот как сварить суп в чайнике? Нужно нарезать лук, морковь, помидоры, нарезать мясо (его возможно либо забрать из диеты либо, в случае если повезет, выловить из баланды), два пакетика приправ, в обязательном порядке капусты, все это в двухлитровый чайник засыпать, успеть все это проварить и позже успеть снять и перелить в пластиковый контейнер до того момента, как запах отправится на продол. Чайник нужно сполоснуть, налить в том направлении воды и поставить кипятиться! По причине того, что, когда продольные унюхают внутрикамерную кулинарию — тут же раскрывается кормушка и засовывается голова мусора, что говорит: «Продемонстрируйте-ка мне чайник! Что вы в нем варите?» И в случае если что-то варится, то чайник забирают где-то на 7 дней приблизительно, и камера вынуждена просить кипяток у продольных. Меньше, быт портится, сидеть так сидеть не легко и неинтересно.
Сутки начинался так. Проснулся, позже проверка, доклад дежурного по хате. Дежурный сказал: «Здравствуйте! Всё в порядке.» Не смотря на то, что по идее доклад обязан звучать так: «Здравствуйте, гражданин глава! За время моего дежурства происшествий нет. В камере находится четыре человека, доклад окончен, докладывал дежурный по камере Иванов!»
Но в принципе на это глаза закрывали. Другими словами мы просыпались, дежурный делал доклад и мы опять ложились дремать до техосмотра, а технический осмотр заключался в том, что нас всех выводили из камеры и закрывали в отдельный бокс. Саныча выводили в наручниках — во-первых вследствие того что пэжэшников положено выводить в наручниках, а во-вторых вследствие того что Саныч был весьма враждебный и физически сильный, пара раз нападал на вертухаев. Раскрывалась кормушка, он спиной просовывал в том направлении руки, ему застегивали наручники и нас всех выводили. Мы находились ожидали, пока охрана простукает стенки, обыщут камеру, проверит решетки, простукает пол, взглянет ничего ли мы в том месте не оторвали, какую-нибудь железку никуда ли не запрятали.
Это производилось каждое утро, без перерывов на выходные и праздники. По окончании техосмотра нас возвращали в камеру я ложился дальше дремать, кто-то уходил на прогулку. Курящие уходили гулять неизменно и в том месте время от времени выкуривали на каждого по пачке сигарет за час. У них наступало никотиновое голодание за ночь и день нахождения в хате с некурящим Санычым.
Он же сейчас начинал готовить кашу, заливал геркулес кипятком, в том направлении подливал масла, резал сухофрукты, крошил орехи и додавал мед. Позже будил меня – в большинстве случаев мин. за 20 перед тем, как куряг возвращали с прогулки. Тогда мы завтракали и садились играться в шахматы.
Позже я просматривал, наблюдал телек либо сам что-то готовил. Часа в 2 обедали. Часов в 5 мы начинали тренироваться – либо в камере либо, в случае если везло, в зале. Позже я споласкивался, ужинал, наблюдал телек. В 21-00 такая же проверка, как и утром. «Здравствуйте, всё в порядке!» В 22-00 главный свет отключали, телевизор время от времени также. Тогда я начинал просматривать либо писать при свете лампочки, горящей всю ночь над дверью. Почему-то в сумраке мне неизменно лучше работалось. Не смотря на то, что зрения это, само собой разумеется, не улучшало. Часа в 2-3 ночи я сворачивал собственные упражнения и ложился дремать.
Как Ганнибал Лектер забирается в голову. Разбор фильма
