Дизайн и визуальная экология современных городов.

Визуальная экология представляет собой новую область экологических знаний. Это -наука, исследующая и растолковывающая природу механизмов зрения с позиций новейшей психофизиологической науки и дающая теоретические базы для разработки экологических правил построения материальных объектов, каковые бы отвечали «нормам зрения » — комфортного визуального восприятия среды, окружающей человека. Проектная культура не имеет возможности обойтись без визуальной экологии, практически составляющей физио-лого-эргономическое обоснование эстетики. Исходя из этого изучение правил визуальной экологии нужно любому дизайнеру, архитектору, живописцу-монументалисту для успешного ответа вопросов гармонизации предметно-пространственной среды.

Но каким же образом узкие внутренние механизмы зрения человека, ставшие непременными участниками экологически целостного процесса, могут быть талантливыми воздействовать нахудожественное формообразование объектов, создаваемых новейшей архитектурой и современным дизайном? И из-за чего кое-какие из стилей, господствовавших в ХХ в., подчас предлагали человеку восприятие форм, лишённых эстетической составляющей? Для ответа на эти вопросы не обойтись без некоторых экскурсов в особые науки: от «физиологии зрения» и глубинной экологии до проективной эргономики, концепции эргодизайна, теории и инженерной психологии композиционного мышления.

Концепция «глубинной» экологии. В середине ХХ в., наровне с формированием концепции средового подхода к проектированию, в среде физиков и биологов была организована новая философская теория экологии, соединившая в себе черты холистического, синергетического и экологического мышления.

Самочувствие и деятельностную активность в значительной мере формирует эмоциональное восприятие всего пространства людской жизнедеятельности. Визуальный комфорт делается неотъемлемым условием удовлетворения потребностей человека как полноценного участника природно- адаптационного процесса.

Сейчас мы имеем хватает методик, дабы установить, что для человека прекрасно, что для него полезно, а что вредно. В прошлом ответ данной неприятности затруднялось тем, что сфера людских потребностей оставалось не хватает изученной. Мы прекрасно воображали себе главные потребности, снабжающие существование человека, но мало знали о таких узких потребностях, каковые определяют комфортное состояние человека в эмоциональной сфере. Но как раз к данной сфере имеет отношение визуальная среда обитания. По окончании удовлетворения главных жизненных потребностей в пище, сне, безопасности у человека появляются новые психотерапевтические потребности, более утонченные и возвышенные. Но они не меньше ответственны, чем главные, поскольку играются определяющую роль в ходе самоактуализации личности. Психоневротические потребности относятся к фундаментальным структурам людской организма. Депривация этих потребностей способна привести к развитию и снижению работоспособности разнообразные физических болезней.

Важна роль визуальной экологии в раскрытии механизмов негативной реакции при восприятии монотонных и рационально упорядоченных структур (решёток).

С позиций насыщенности поля визуальными элементами, структуры для того чтобы рода разделяются на два типа: гомогенные и агрессивные. Гомогенной территорией есть среда, малонасыщенная или полностью лишенная визуальных элементов. В большинстве случаев это однородная, не владеющая никакой характерностью среда. Ее примером может служить белый экран, каждая громадная ровно окрашенная плоскость, поверхность с редким блеклым либо очень сильно измельченным плотным узором, создающим эффект тонированного страницы.

В архитектуре и дизайне примерами негативных гомогенных территорий помогают нерасчлененные ровные поверхности громадной протяженности: монотонные фасады, заборы, подземные переходы и туннели, нависающие сверху наземные трубопроводы и прямолинейные кровли, уходящие в бесконечность, прямолинейные автомагистрали, пространства, заполненные однообразными параллелепипедными количествами. Обычные гомогенные среды воображают широкие спальные районы, застроенные хрущёвскими пятиэтажками; муниципальные окраины, типовые строения которых перемежаются с сильнопротяжёнными фасадами офисных объектов «стерильной» пластики. Гомогенность проявляется и в ахроматике интерьеров и архитектурных экстерьеров. Примерами того могут служить интерьеры поликлиник и некоторых НИИ, персонал которых совсем сравнительно не так давно был облачён в белую униформу, сливающуюся с таким же цветом стен, столов и потолков. Такое же негативное чувство создают и сближенные тональности в графике. Отсутствие контраста лишает глаз пороговой чувствительности восприятия. Исходя из этого рисунок, безукоризненный с позиций техники графического выполнения, в отсутствии контрастов может смотреться серым и тусклым. Агрессивная среда, в отличие от гомогенной, характерна перенасыщением поля однозначной информацией, не воображающей визуального интереса. Это бессчётные геометрические структуры, образованные модульными решётками, среди них структуры в виде клеток («шахматная доска»), полей, усеянных «горохом», изрезанных полосами («матрац»), заполненных «кругами на воде», многолучевыми звездами, спиральными и веерными формами. При восприятии агрессивной среды глаз из-за обилия элементов не имеет возможности выяснить, на каком из них он остановился, и, как следствие, не имеет возможности полноценно трудиться автоматия саккад. Фоторецепторы начинают передавать в центр множественные сигналы, но перегрузка зрительного нерва выясняется тщетной, поскольку агрессивная среда не испытывает недостаток в расшифровке. Человек начинает испытывать неприятное чувство мельтешения, ряби в глазах, крайнего утомления, его охватывает непреодолимое желание как возможно скорее изолировать взор от негативного действия. Долгое нахождение в таковой среде приводит к ощущению дискомфорта, крайнего раздражения, агрессивности.

Развитие теории и инженерной психологии композиционного мышления. Ключевую роль в формировании экологической концепции проектирования сыграло развитие эргономики.

В случае если первоначально эргономика изучала самый простое эргатическое сотрудничество « человек — машина», то сейчас она охватывает значительно более сложную совокупность взаимоотношений: « человек — средства и предмет деятельности — окружающая среда» . Вместо единичного технического объекта проективная эргономика разглядывает суммарные процессы индустриального развития, оказывающие влияние на средообразование. Выявляется специфика эргатических совокупностей, путём экспериментальных изучений изучаются функциональные состояния операторов, обслуживающих технику, выявляются условия успехи большой точности и быстроты «прочтения» визуальной информации..

Смена средообразующих концепций и стилей ХХ века. Кроме достижений психофизиологической эргономики и науки, нужно было учесть кроме этого механизмы стилеобразования и эволюционные процессы, протекающие в области проектной культуры.

Наибольшими мастерами первой половины XX в. явились создатели «современной архитектуры»: В. Гропиус, Ле Корбюзье, Л. Мис ван дер Роэ. Они были не только дизайнерами и талантливыми архитекторами, но и менеджерами новых и страстными пропагандистами идей индустриального формообразования. Главная направленность их деятельности заключалась в курсе на индустриализацию строительной базы, единство с техникой, развитие идей типового проектирования, создание стиля «интернациональной архитектуры», основанного на правилах «стерильного» формообразования, рациональности и экономичности. Не обращая внимания на яркость ведущих мастеров, экономическая ограниченность этого периода, очень минима-лизированное проектирование, отсутствие средового подхода вправду создавали условия дегуманизации среды людской обитания.

организаторы и Великолепные публицисты, фавориты «современной архитектуры» были сосредоточены на том, дабы разграничить позиции ветхого и нового, конструктивизма и модерна. Декоративизм модерна сравнивался ими с преступной расточительностью, его альтернативой стало «стерильное» (промышленное) формообразование, личному начало противопоставляться типовое. Типовое совсем недвусмысленно декларировалось как однообразное, современное начало восприниматься как более приоритетное, чем любое историческое формообразование. Сверхактивность этих пассионариев причиняла массу проблем для социума, допуская создание агрессивных сред, подавляющих собственной «монопольностью». Наряду с этим авторитет фаворитов «современной архитектуры» был так высок, что и их декларации, и сама практика негативного формообразования впредь до середины XX в. не приводили к. Но неспешно негативное формообразование начало высмеиваться в кинематографии и литературе, простые люди нарекли современные строения «коробками», «коробками на ходулях», «тёрками для сыра». В середине 1950-х гг. Ле Корбюзье выстроил капеллу Роншан в отсутствии прямых линий и в забвении собственных собственных пяти правил современной архитектуры. Эра постмодернизма решительно порвала с рациональной эстетикой. Новых мастеров архитектурной бионики, отталкивающихся от правил природного формообразования, начал отличать интерес к формированию структурной типологии пространственных ответов. Предел столетий был ознаменован генерированием новых идей, прогнозов, «конкурсом радикалов», призванных заявить о создании «аксиологически значимой действительности, выраженной языком дизайна».

Формирование новой проектной культуры в СССР шло на фоне непрекращающегося противостояния двух направлений, воображающих сталинский ампир и хрущёвское строительство 1960-х гг. Мастера 1950-х гг., сохранившие хорошую ориентацию, строили помпезные постройки в духе сталинского ампира. Они создавали красоту, следуя канонам Возрождения и античности, веря в беспроигрышность визуального комфорта при восприятии этих неповторимых строений (в числе них были и репрезентативные программные проекты сталинских высоток). Одновременно с этим помпезный идеологизированный декор многих строений, комнат метро и курортных ансамблей не имел возможности претендовать на высокое мастерство, стиль публичных зданий контрастировал с гомогенностью безнадёжно устаревшей застройки.

В 1960-е гг. к власти в стране пришли другие политики, волевым ответом радикально реформировавшие вид среды. Переход на позиции современного формообразования был продиктован необходимостью индустриализации и удешевления строительства строительной базы. На базе разработок блочного домостроения были реализованы грандиозные программы массового жилого строительства, в то время вправду решившие задачи создания уничтоженного и обветшавшего за войну жилого фонда. Но архитектура территорий массовой застройки была упрощена до предела; отсутствие композиционного мышления, тяжёлая ахро-матика и полный запрет декора перевоплотили большую территорию в гомогенные территории. В следствии того, что инженеры и архитекторы вынуждены были направляться нормам СНиПов, навязанных твёрдой экономикой строительства, с визуальной невзрачностью соседствовала и социальная обеднённость жилья. Выдерживаемые в жилье «санитарные нормы» (по сути — антисоциальные) были в 5-7 раз ниже тех, что были в среднем достигнуты развитыми европейскими государствами. Низкие нормы жилья в советском постройке разъяснялись экономией так называемых «приведённых затрат» на каждую расчетную единицу сооружения. Негативное формообразование влекло за собой и нежелательные последствия этногенеза: стилевой и структурной энтропии, нивелирования национальных различий. Таков был результат «рациональной эстетики», затянувшийся до конца прошлого столетия.

Условия предпринимательства и свободного развития XXI в. создали новые дизайнеров подчинённости и проблемы архитекторов коммерческим заинтересованностям клиентов. Пробуя придать новый вид коттеджным посёлкам и отдельным районам за счёт неограниченного кредита не разбирающихся в опытных вопросах клиентов, архитекторы «постиндустриального» периода, по сути, получили возможность создавать новые суперагрессивные среды. И не только отсутствие таланта, но и недостаточная стратегическая ориентированность учебной базы на решение задач средового проектирования может служить источником этих неудач. Но вероятно ли сейчас создать новый инструментарий дизайна и средств эргономики, талантливый привести творческую практику в адекватное русло?

Задачи «Структурно-стилистического инструментария (ССИ)». Средовой подход к проектированию сейчас пребывает в том, дабы, объединив современные философские, экологические и эстетические знания, создать надёжную преграду таким негативным явлениям, как излишняя монотонность и суперагрессивность создаваемых сред, принимаемых человеком визуально. Ответ поставленной задачи привело нас к необходимости — отобрать из множества наработанных в ХХ в. форм такие образцы Структурно-стилистического инструментария, в которых были бы воплощены самые оптимальные структурные правила и самые сильные потенциалы синергетики.

Лекция Клемана Вильмена

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector