На палубе воцарилась напряженная тишина — кладоискатели угрюмо наблюдали на прибывших ребят. Витька побледнел. Огурец мелко вздрагивал, Юрка нечайно пятился назад.
— Ну, что ж вы молчите? — задал вопрос Терентий Иванович. — Заключите друг друга в объятия, приятели мои. Витя, Юра! Это же ваши одноклубники. Вон и документы у них на руках. Не угодно ли посмотреть? Убедились? Ну, что вы на это сообщите, морячки?
— Парни, а вы из какой школы? — неуверенно задал вопрос Юрка.
— Из различных, — ответил один из пятерки. — Я из двенадцатой, Жора Карапетян из четвертой, Чуркин из пятой, Ситников из восьмой…
— Необычно, — как будто бы раздумывая, пробормотал Юрка себе под шнобель, но так, дабы все это имели возможность услышать. — А где у себя плаваете, если не секрет?
— Говоришь, что из отечественного города, а сам задаёшь вопросы такие вещи. У нас лишь одно место и имеется, где возможно плавать, — озеро Яркое. Где же еще!
Юноша, прибывший с «Ленинграда», повернулся к Терентию Ивановичу и со знанием дела заявил:
— Сходу видно, что они в отечественных местах и не бывали-то ни разу. Самозванцы они — вот кто!
От этих слов Огурец побледнел. Витька часто-часто заморгал. В этот самый момент предводитель кладоискателей преподнес сюрприз.
— Но-но, осмотрительнее! — Юркин голос нежданно купил крепость и уверенность. — Нас, брат, около пальца не обведешь. Не на таких напали. Наплел тут с три короба и считает, что так мы вам с ходу и поверили. Не выйдет, одноклубничек. Уж в случае если кто самозванцы, так это вы и имеется. Это я тебе говорю.
На слове «я» Юрка сделал особенное ударение, что раздалось весьма внушительно. Терентий Иванович, не ожидавший для того чтобы поворота дел, с удивлением посмотрел на него. А Юрка сообщил:
— Терентий Иванович, лгут они все. В отечественном поселке всего две школы, а они вам откуда-то четыре насчитали. Никакого озера в отечественных местах нет, а имеется речка. Талка именуется. Осознаёте?
В это же время на палубе встал таковой крик, что хоть уши затыкай. Но Юркин голос выделялся кроме того среди этого шума:
— Вы собственными бумажками не махайте. Знаем мы эти бумажки. Вот была бы карта под рукой, послушал бы я, что вы запели.
«А ведь это идея», — поразмыслил Терентий Иванович и повел Юрку в собственную каюту.
— Вот тебе подробная карта. Показывай, что ты в том месте желал.
Речку Талку Юрка отыскал через пара секунд. Мельком посмотрев на карту и убедившись в его правоте, Терентий Иванович пригласил к себе представителя «ленинградской» стороны. К удивлению главы клуба, тот с не меньшей быстротой нашёл озеро Яркое. Но совсем не в том месте, где протекала Талка. Терентий Иванович вперился в карту. «Манино» — значилось под кружочком, мимо которого змеился тонюсенький светло синий волосок — речка Талка. «Монино» — было написано под кружком, около которого чернильным пятнышком синело озеро Яркое.
У Терентия Ивановича внезапно мелькнула предположение.
— Позовите ко мне Отчизна! — крикнул он вестовому.
— Вадим Григорьевич, кто отправлял последнюю весточку? — задал вопрос он, в то время, когда тот пришел.
Родин поведал, что поручил это выпускнику клуба, юноше аккуратному, деловому, что еще ни разу не подводил.
— Борька на данный момент на «Кронштадте» плывет. Будем советовать его в мореходку, — заключил Вадим Григорьевич.
— Свяжи-ка меня с «Кронштадтом», — попросил Терентий Иванович. — И пускай он в том месте подойдет к рации.
— Боря, у меня к тебе один вопрос, — сообщил Кузьмичев, начиная разговор. — Вадим Григорьевич просил тебя послать весточку. Ты это сделал?
Юрка стоял у немного открытой двери радиорубки и слышал все, что сказал глава клуба. Возможно было расслышать кроме того голос брата. Но он звучал так слабо, что осознать, о чем говорит Борька, никак не получалось.
— Значит, ты спешил на причал и отправить весточку поручил собственному брату. А ты уверен, что он сделал все верно и ничего не перепутал?
«Будьте спокойны, — поразмыслил Юрка, стоя за дверью. — Борькин брат дело знает туго».
— А адрес ты сообщил на словах либо написал?.. Написал. Значит, брат забрал бумажку и отправился на почту, а в то время, когда ты через час ему позвонил, весточка уже ушла. Так, да? Ну, благодарю за данные. Нет, нет, рее в порядке. Будь здоров.
— Вадим Григорьевич, — завершив разговор, Кузьмичев повернулся к радисту. — Ты с Борисом неизменно в контакте. Он твои занятия посещал. Взгляни, нет ли у тебя под рукой каких-нибудь бумаг, написанных его рукой.
Родин полез в письменный стол.
— Вот тетрадка с его записями.
— Ну, так и имеется. Сейчас мне ясно, — сообщил Терентий Иванович, закрывая тетрадь. — Мы голову себе разламываем, а вся эта петрушка с подшефными гроша ломаного не следует.
— Да поведай ты, не томи, что к чему.
— Пожалуйста. Ты сам весточку не послал, поручил это дело Борису.
— А вдруг я зашился?
— на данный момент не о том обращение. Борис не смог и попросил сходить на почту собственного брата. Адрес написал на клочке бумаги. А сейчас взглянуть в его тетрадь.
— Тетрадь как тетрадь.
— Обрати внимание, как твой Борис пишет букву «о». Видишь хвостик? Ни разрешить ни взять буква «а». Борькиному брату разбираться в этих хвостиках было ни к чему, почте также. Вот и превратилось Монино в Манино. А в том месте, как на грех, также был морской клуб. Карусель и завертелась.
— Да-а-а…
— Вот тебе и да. А я на ребят напустился. Подвох вообразил. Обиделись, возможно. Отправлюсь извинюсь.
При этих словах Юрка отскочил от двери и весёлый побежал искать друзей — пересказать им целый разговор.
— Борька чуть успел меня попросить, а я уже сообразил, как здорово получается, — хвастался Юрка, вспоминая собственную выдумку. — Это я не просто так придумал. Отца с матерью раз пригласили во Фрязево, а они перепутали и приехали во Фрязино. Совсем по второй дороге. Таких случаев какое количество желаешь.
— Это хоть рядом, — сообщил Огурец. — В противном случае вон имеется под Москвой город Чехов. И на Сахалине также имеется. Тут уж, в случае если перепутаешь, не обрадуешься.
Подошел Терентий Иванович, и они замолчали. Кузьмичев мало поболтал с ними, пошутил, похлопал по плечу, а под конец задал вопрос:
— А вы что, хлопцы, все из одной школы?
— Из одной, — ответил Юрка. — Третьей ЖД.
— А как фамилия вашего директора?
— Его Иван Палыч кличут, — сообщил предводитель. — А фамилию я забыл.
В тот же сутки Терентий Иванович, еще не расставшийся с некоторыми сомнениями, послал директору школы, в которой «обучались» отечественные храбрецы, весточку прося дать краткую чёрта Судакову, Чудову и Маленко.
«Сдается мне, — думал Кузьмичев, — что у них с отметками не в порядке. В противном случае чего бы им секретничать, жаться друг к другу, документы терять…»
Ответ Терентий Иванович просил отправить на Рыбинский главпочтамт. Прибыть в том направлении «Москва» должна была на следующий сутки.
Даша Комова
