Следующий момент очень важный и важный. Я желаю остановиться на нем подробнее. У американских студентов за редким исключением, полностью отсутствует мысль оппозиции преподавателю, школе, администрации, то что так характерно для русского совокупности в целом и российских детей в частности. Быть хулиганом и иметь нехорошие оценки в американской школе не считается сильно. Кроме этого не сильно выпивать, курить и ругаться матом. А иметь примерное поведение для мальчика не считается зазорным. Напротив, быть образцовым учеником и иметь хорошие оценки в школе у них респектабельно (cool), а двоечники считаются не фаворитами, а неудачниками (looser). Кроме этого респектабельно заниматься какой-нибудь неспециализированной работой, быть на виду. Все это результат целенаправленного воспитания либо идеологии в области образования.
Вспомните, как воспитываются отечественные дети. Вспомните, как довольно часто в отечественных фильмах главный герой противостоит совокупности и лицам, по собственному служебному положению эту совокупность олицетворяющим. Вспомните, как довольно часто отечественный храбрец обязан решить, идущее вразрез с совокупностью. И он делает это на базе собственных представлений о зле и добре, на базе собственных жизненных сокровищ. Он дает собственную оценку всему происходящему. Он имеет собственный собственное вывод…
Все это совсем противопоказано детям американским. За них уже все продумали и решили. Их индивидуальные сокровища должны быть адекватными с сокровищами совокупности. И одна из основных сокровищ выше уже шла обращение об этом) — это следование руководствам. Дабы быть хорошим участником общества, совсем не обязательно делать что-то хорошее. Достаточно не делать ничего нехорошего, другими словами не нарушать инструкции. Принести оружие в школу не хорошо не вследствие того что это не хорошо, а вследствие того что это нарушает в полной мере конкретной инструкции — пункт такой-то, абзац такой-то. И это с детства в них усиленно воспитывается. К 16 — 17 годам они уже в полной мере сформировавшийся продукт совокупности.
Один мелкий пример. У меня в классе на протяжении урока звучно говорит тёмная девочка. Честно говоря, это уже и не девочка вовсе. Ей 18 лет, и она обязана бы быть в двенадцатом классе. Но, по всей видимости, в прошедшем сезоне завалила пара предметов и исходя из этого покинута на второй год, сейчас числится в одиннадцатом. Это показывает, что неприятности у нее не только с химией. В девочке 180 сантиметров роста и не меньше 100 килограммов веса, в противном случае и все 120. Так вот, я делаю ей одно замечание, второе. Ноль внимания. По окончании того как замечания не дают результата, я, следуя руководствам, вывожу ее из класса — для приватной беседы в коридор, и в том месте случайно наталкиваюсь на проходящего мимо завуча.
Завуч, видя, что начинающий преподаватель в нестандартной обстановке, интересуется в чем дело, я все кратко растолковываю. В ответ девочка начинает утверждать, что не делала ничего плохого. Дескать, все говорят, и она совсем не осознаёт, из-за чего я привязался как раз к ней. Это у них самая частая отмазка — все говорили. Но я это уже проходил и потому в полной мере педагогично подмечаю: «Бритни, мы на данный момент говорим не обо всех, а конкретно о тебе. Ты обязана нести ответственность за собственные поступки». Она знает, что таковы правила: коллективное не снимает персональной ответственности. Девочка в легком замешательстве. Я помогала Тиффани, поскольку она попросила меня растолковать ей непонятную задачу, — изобретает она на ходу по окончании недолгой паузы. Тут уже я в замешательстве. Я еще не знаю, как это крыть. Но прекрасно знает завуч. А ты поинтересовалась у преподавателя разрешения оказать помощь твоей подруге? — задаёт вопросы она ее. Девочка опускает глазки и говорит виноватым голосом: «Нет». Она вспоминает, что имеется такая инструкция — задать вопрос разрешения у преподавателя. Она эту инструкцию нарушила. В следующий раз, в случае если захочешь кому-то оказать помощь, — педагогично продолжает завуч, — спроси разрешения у преподавателя, и тогда тебя никто ни в чем не обвинит.
Я наблюдаю на все это и еле сдерживаю хохот. Девочка-тетя виновато стоит перед нами, потупив глазки. Ее поймали на нарушении инструкции. Звучно говорить не хорошо не вследствие того что это мешает преподавателю, остальным ученикам, а вследствие того что существует такая инструкция. В этот самый момент я вспоминаю, что вправду многие дети всегда спрашивают у меня, возможно ли им оказать помощь друг другу.
Что такое прекрасно и что такое не хорошо?
