«Методом, пишет Феодорит, тут пророк именует жизнь, которую все мы проходим от рождения до гроба».
Непорочны в пути те, каковые живут непорочно, уклоняясь от всякого греха. «Кто ни при каких обстоятельствах ни в чем не грешил, говорит святой Афанасий Великий, тот непорочен». Ходят в законе Господни те, каковые, по выражению Феодорита, «жительствуют сообразно с законами Божиими», выполняют всякую заповедь, какая ни встретится по течению судьбы, не опуская ничего из сознанного необходимым и ни от чего не отказываясь; в противном случае – каковые делают всякое добро.
Так, эти два пункта заповедуют то же, что в других местах пророк высказывает словами: уклонися от зла и сотвори благо, отвечая на вопрос: кто имеется человек, хотяй пузо, любяй дни видети благи?[1] либо кто в первом псалме сперва: не иде на совет нечестивых, а позже: в законе Господни воля его.
Так вот кто блажен! Каким же блаженством? Внутренним либо внешним, местным либо будущим? В случае если угодно Господу и не пагубно для человека, то дается и внешнее счастие; но внутреннее счастье неотъемлемо от чистой и богоугодной судьбы, которая, при всех недостатках и внешних лишениях, всякому приносит радость и мир, истекающие из непостыдного воззрения и спокойной совести в лице Господу, наполняет душу крепкою надеждою и возгревает в ней эмоции, какие конкретно характерно иметь детям к отцу. Таковой человек постоянно упокоевается в лоне промыслительной и благопопечительной любви Божией. Это – тут; потому-то святой пророк и говорит: не будут блаженны, а сущность.
Что же будет – не у явися[2]. Будет то, что и на идея человеку не имеет возможности прийти, – так оно полно, высоко, многоценно! Но путь тот же: непорочная судьба по заповедям Господним. В том месте – отечество; тут – чужая сторона; жизнь – шествие на родину. В это же время, все живут; следовательно, все идут к концу, но не все шествуют на родину, не в том направлении метят, не в том направлении приводит их путь. О, в то время, когда бы тако свекрови, дабы постигнуть![3] За чем же стало? Обещается счастье неизреченное; блаженства же кто не хочет, кто не ищет, кто для него не жертвует всем? И мы безнравственные, грехолюбивые, для чего любим грех? – Для того, что чаем получить в нем счастье; и хоть он обманывает нас и, вместо блаженства, томит и мучит, а мы все в нем валяемся: может быть дождемся блаженства! Да, дождемся, как от репейника смоквы.
Блаженства все хотят и ищут; оно имеется двигатель всех предприятий и деяний людских, и громадных, и малых. Но не все знают, в чем оно и как к нему дойти, а также осознав, не все так находятся функционировать, как необходимо, дабы достигнуть блаженства. В этом прячется что-то непонятное. Человек осязательно терпит тут обман а также некое принуждение, и идет куда напрасно.
Блаженный Августин ведет об этом пространную обращение. «Псалом этот сначала призывает нас к блаженству, предмету жажд всякого человека. Имеется ли кто, был ли когда-нибудь, либо будет ли таковой, что не хотел бы быть блаженным? Какая же потребность призывать к тому, к чему душа людская сама собою пытается? Так как в то время, когда кто призывает к чему, то склоняет волю того, к кому обращает обращение, устремиться к предлагаемому им. Что же это с нами делают, убеждая возжелать того, чего не хотеть не можем? Не лишняя ли это обращение? – Нет, не лишняя; блаженства все хотят, но как его достигнуть – не все знают. Словами блажени непорочнии говорится как бы так: знаю, чего ты хочешь – ты ищешь блаженства, так, в случае если желаешь быть блаженным, будь непорочен. Но в том-то и дело, что блаженства все хотят, а того, без чего достигнуть запрещено желаемого всеми, хотят весьма немногие. Вот он и выставляет наперед всеми желаемое счастье, в этот самый момент же предлагает непорочность чрез хождение в законе Божием, чтобы чрез то, чего все сами хотят, расположить и к тому, чего не все хотят. Быть блаженным имеется столь великое благо, что его хотят и хорошие, и недобрые; да и то не дивно, что хорошие для его хороши; но то достойно всякого удивления, что и недобрые недобры из жажды быть блаженными. И преданный чувственным наслаждениям, и ищущий почестей и богатства, и спутавшийся всякими пороками – все ищут блаженства. Вот этих-то блуждающих и ожидающих себе блаженства от пагубы и вызывает на должный путь Божественный этот глас, в случае если лишь его услышат: блажени непорочнии в пути, ходящии в законе Господни. Он гласит как бы так: куда идете вы? Вы гибнете, сами того не зная. Куда вы достигнуть хотите, в том направлении идут не тою дорогою, какою вы идете. Само собой разумеется, вы хотите блаженства; но та дорога, какою вы идете, ведет в пагубу. Прекратите же искать для того чтобы великого блага на таком злом пути. Вот куда идите, вот какою дорогою шествуйте! Покиньте пагубу дорог развращенных, вы, каковые не имеете возможность покинуть жажды блаженства. Зря вы мучитесь, стремясь в том направлении, где вы лишь пятнаете себя. Не те блаженны, каковые пятнают себя грехом и ходят в развращении века; но те, каковые непорочни в пути и ходят в законе Господни».
Да и то действительно, что путь данный притруден и многоопасен. Путь заповедей сам в себе чист; но идущие по нему идут без конца под дождем нечистых брызг, каковые в случае если попадут, то не остаются на одной поверхности, а въедаются вовнутрь. Их приходится не стирать лишь и смывать, но вырезать и выжигать. Святой Макарий изображает данный путь пролегающим среди трясин и терний, где прячутся гады ядовитые и животные, а по местам воткнуты копья и мечи. какое количество тут требуется внимания, напряжения, труда, борьбы! Посему-то слово непорочни в подлиннике имеется то же, каким обозначают агнцев, назначенных для пасхальной жертвы. Это, кстати, показывает на то, что вступившие на путь заповедей чтобы быть непорочными, должны обречь себя, как на заклание. Лишь тот, кто в начале положил вычислять себя уже как бы погибшим, возможет устоять против трудностей и всех соблазнов: по причине того, что кто вычисляет себя мертвым, тому что еще может встретиться невыносимое? Все такое меньше смерти. Вот это-то и значит, что Господь сообщил: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе [4].
В случае если б возможно было так, что в то время, когда сделал должное, а в то время, когда и нет, то было бы сподручнее. Но так запрещено; из для того чтобы действования ничего не выйдет. Это то же, что строить да разорять; уж идти, так идти. Греческое слово ??????????? – ходящие, дает идея, что идущие идут не останавливаясь, не обращая ни на что внимания, не пугаясь преград, – идут, как течет какая-либо величавая река, пока войдет в море. «Пророк, говорит блаженный Феодорит, ублажает тех, каковые неуклонно шествуют методом царским и, следуя внушениям закона, не совращаются ни на правую, ни на левую сторону», а святой Амвросий продолжает: «Непорочно ходящий в законе Господни не перестает ни при каких обстоятельствах ходить этим методом, чтобы не прекратить быть непорочным, не уклоняется ни на десное, ни на шуее[5], не озирается в том направлении и ко мне, не следует без движений, как будто бы ожидая чего, но шествует, задняя забывая, в предняя же простираяся, держа путь к известной цели, к почести вышняго звания»[6]. Вот чего надобно получать! В противном случае многие начинают течь, но финиша не достигают. «Не вступить лишь нужно на путь, говорит святой Иларий, но и шествовать им до самой цели. До тех пор пока кто идет по пути, тот еще не достиг того, к чему пытается. Потому-то блаженный Павел и говорит: не яко достигох… гоню же…[7] Вот и он стремился, и стремился так, что задняя забывал. Тот лишь и достигает блаженства, кто так устремляется надеждою в будущее».
Стих второй
Блажени испытающии свидения Его, всем сердцем возьмут Его.
Свидения – свидетельства. Так именует святой пророк закон, по причине того, что закон говорит о воле Божией, о том, как говорит блаженный Феодорит, «чего желает от нас Всевышний, как хочет быть благоугождаем от нас и что воздает тем, каковые следуют Его повелениям, и тем, каковые не следуют». Свидениями, но, именуется тут по большому счету слово Божие. Свидетель обыкновенно говорит слово о том, чего другие не знают, с удостоверением, что говорит правду. Мир Духовный и все тайны, касающиеся Божеского естества, мироздания, мироправления, искупления и возустроения всяческих[8], для нас неизвестны. Всевышний Сам дал о них свидетельство. В этом смысле свидения обнимают все словеса Божии, все Божественное откровение. То и второе, – закон ли лишь разуметь, либо все слово Божие, – именоваться свидетельством может и потому еще, что истина того засвидетельствована удостоверительно для всех, так что сомневаться в том не только неразумно, но и богоборно. Сам Всевышний празднично изрекал закон; Духом Божиим движимые пророки истолковывали его, предживописуя и имеющее быть искупление всех; Сын Божий – Всевышний, воплотившись, возвестил очевидно об Отце и изъяснил волю Его и Собственную, вступив с человечеством в Новый Завет; Духом Божиим выполненные апостолы возвестили эти тайны всему миру и во всем мире воздвигли единую Святую Церковь, хранительницу истины.
Так, слово Божие – от Всевышнего; следовательно, оно непреложно действительно, потому что Всевышний имеется истина. Всевышний Самим Собою свидетельствует, что слово Его действительно. Но и дав слово Собственный в управление людям, Он не прекращал, во все продолжение его существования на земле, свидетельствовать, что оно действительно непреложно, защищая и покровительствуя тем, каковые исповедуют истину его, и поражая наказаниями тех, каковые против совести восстают на него. Особенно же свидетельствует Он это тем, что людям, верным слову, позволяет испытать и почувствовать сердцем все то, что обетовано верным слову в слове Божием.
Испытывать свидения Божии, закон либо по большому счету слово Божие возможно либо лишь умом, либо не умом лишь, но и делом: первое предшествует вступлению на путь воли Божией, изложенной в слове, а второе последует за ним.
Предшествующее делу опробование слова Божия – умовое изучение его и изучение, одно делается в видах лишь знания, а второе – в видах последования ему.
Возможно изучать слово Божие и без следования ему, если не по упорному противлению Божию званию, то по отлагательству дела, говоря в себе: сейчас изучим слово, а по времени начнём жить по нему. Такое обнажённое знание слова Божия не может быть полно и удовлетворительно, по причине того, что солиднейшая часть истин его понимается уже по окончании вступления на путь последования ему. По происхождению собственному оно самый ограничивается теоретически – умовою стороною открываемого, кроме того и в тех предметах, каковые касаются деятельности. И постоянно путает, по причине того, что построевать умом теории об открываемом в слове Божием, без соответственной судьбы, имеется то же, что во внешних науках строить умозрительные совокупности без опыта. Пространно об этом голом знании и о путаниях его пишет святой Исаак Сирианин в собственном послании к преподобному Симеону Чудотворцу. Остающиеся при одном этом знании, само собой разумеется, не смогут быть названы блаженными. Наоборот, такое знание скорее послужит к осуждению их. Раб, ведевый волю господина собственного, и не уготовав, ни сотворив по воли его, биен будет много[9]. При всем том, и такое знание возможно спасительно, в случае если слово Божие испытывается не злонамеренно, не с упорством, а с некоторым, не смотря на то, что малым, сочувствием. Планируют истины Божии в то же сознание, где присутствует и мрак грехолюбия, и суетность. Свет Божий не имеет возможности не обличать данной тьмы, а совесть, внимая сему, не имеет возможности не строить голоса собственного, вразумительного и понудительного. Придет момент, в то время, когда изучающий слово Божие желанием и умом обратится к указаниям его, и положит намерение направляться ему неуклонно. При таких условиях все прежде собранные сведения из слова Божия послужат ему готовым материалом к образованию внутреннего человека, как для возбудившегося в семени ростка помогают первою пищею окружающие его элементы в самом же семени.
Опробование слова Божия, в видах последования ему, одно не редкость для того, чтобы начать направляться ему, а второе – дабы, начавши, лучше направляться ему. Слышит кто, что все, что он думает и что делает, ложно и худо и что истина содержится лишь в слове Божием, – берет слово Божие, просматривает, внимает, вразумляется и решается направляться его требованиям и указаниям. За святым мучеником Иустином, сколько было таких в Церкви Божией, каковые, начав добре, позже совсем очистились, стали сосудами благодати и прославляются сейчас Церковию! И сейчас они имеется. Кроме того между христианами имеется большое количество совсем не просматривавших слова Божия и не опытных, что требуется от них святою крещением и верою; но в то время, когда, каким-нибудь образом, наведены они бывают на чтение его, просвещаются сердцем и умом и становятся непостыдными делателями в доме Божием. Но и тем, каковые уже начали идти методом заповедей Божиих, нельзя оставаться без опробования слова Божия, по причине того, что не вступить лишь должно на путь Божий, а направляться им до конца, и притом прямо, не уклоняясь ни в том направлении, ни ко мне. Вразумления же довольно этого негде забрать, не считая слова Божия. Потому-то, начавши направляться слову Божию, они ни при каких обстоятельствах не производят его из рук, изучая его и питаясь им, и имея законом на всякое дело собственный, предпринимаемое и делаемое ими, иметь свидетельство из слова Божия. Не могущие просматривать изощряют слух собственный в храме и, как птица по зернышку, собирают слова Божии, и, богатясь ведением его, сутки ото дня становятся премудрыми в слове, талантливыми часто научать духовной судьбы и многоученых.
Кто же блаженны из всех их? – Счастье испытующих свидения Божии начинается с момента решимости направляться им делом. Не смотря на то, что они опоздали еще стать непорочными в пути и чистыми сердцем, как требуется первым стихом для блаженства, но они уже начали перемещение к блаженству, начав искать Господа, – блаженны еще до тех пор пока надеждою, которая без сомнений скоро приведет их и к настоящему вкушению блаженства. «Таковые, говорит блаженный Августин, надеждою блаженны, подобно тому, как блажени изгнаны правды для, – не тем, что имеется, потому что испытывают зло, а тем, что прибудет им: яко тех имеется царство небесное[10]». Если они надеждою блаженны, то надеждою возможно быть и непорочным. Потому что в жизни этот, хотя бы со всем усердием старались мы ходить в законе Господни, но аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас[11].
Воистину же блаженны из испытующих свидения Божия те, каковые самым делом испытывают все, что указано в слове Божием. И начавшие направляться слову Божию не внезапно вводятся в испытания духовные. Сначала они неспособны к тому: через чур много еще смятения и шума в сердце и душе их. По времени же, в то время, когда уляжется беспокойство, начинается и опытность духовная, с мелких случаев и до громадных. Чем дальше, тем больше; наконец, они покупают и эмоции, обученные в разсуждении хороша и зла[12]. Вот примеры: каемся, и приобретаем разрешение; но тут же дается и удостоверительное чувство помилования, не смотря на то, что в силе оно приходит по окончании трудов покаянных. Кто это почувствует, тот на деле испытывает, что имеется отпущение грехов. Кто не знает, сколько благ Господь! Но другой вкушает и чрез вкушение уже ведает, яко благ Господь. Все мы молимся; но имеется молитва, которая сама молится и увлекает за собою всего внутреннего человека. Кто это испытывает, тот лишь и знает, что имеется молитва. какое количество не редкость внутренних трансформаций в человеке: то он в эйфории, то в печали, то в страхе, то в эмоции надежды и безопасности; но все такие эмоции бывают и с правой, и с левой стороны. Имеется радость о Господе и скорбь по Всевышнему; и имеется печаль и радость поддельные. Имеется ужас Божий и надежда спасительная, и имеется страхование безлюдное и надежда обманчивая. Все подобные проявления судьбы в духе испытываются делом, изучаются умело и, изученные, вступают в руководительные начала судьбы. Чем же блаженны такие люди? – Тем самым, что испытывают; к ним-то тогда приложимо слово: Царствие Божие вовнутрь вас есть[13].
Но имеется еще высшее опробование свидений Божиих; опробование делом в собственности деятельной судьбе; имеется жизнь созерцательная, в которой и опробование созерцательное. Неуклонное выполнение заповедей ведет к очищению сердца; сердце же чистое открывает уму окно в духовный мир, и он созерцает в том месте предметы, как глаз наблюдает на видимое во вне. Во всех писаниях отеческих упоминается, что деятельная судьба по заповедям ведет к созерцанию и что ум, достигнув данной степени, созерцает тайны Божии. В чем это состоит и как оно не редкость – ведают те, каковые сподобляются этого. Примем это верою, поскольку это по большому счету свидетельствуется всеми, а что возможно и в настоящем стихе разуметь это, положимся на многознающих мужей. Зигабен приводит следующие слова Евсевия на это место: «Святой пророк идет вперед по порядку. Первые блаженные – непорочные в пути, ни при каких обстоятельствах и никак не соступающие с пути закона; это деятельные мужи. Вторые, востекши на высшую степень, бывают блаженны, поскольку не нрав лишь исправляют, но и созерцают глубины свидений Божиих; это – созерцательные».
С опробованием свидений пророк поставляет в яркой связи всесердечное взыскание Господа: всем сердцем возьмут Его. Взыскание Господа начинается с того времени, в то время, когда начинается чтение слова Божия, в видах последования ему. В то время, когда же кто решается направляться указаниям и требованиям его, тогда, к тому же, вступает он на стезю деятельного взыскания Его; и позже – какие конкретно степени проходит опробование свидений, вместе с ним проходит взыскание и свои степени Господа. Они друг друга возбуждают, поддерживают и оживляют. Но цель – взыскание Господа не в том лишь, чтобы искать и искать; но, искавши, отыскать и, отыскав, пребыть с Ним и в Нем, владея Им и будучи обладаемым от Него. Когда решается человек направляться заповедям, ища Господа, Господь принимает его. Но опять-таки искание Господа еще не редкость смешано со многими вторыми исканиями, каковые его перебивают. В то время, когда же кто вступает в состояние опытности духовной – взыскание Господа выступает вперед и занимает преобладающее место: все другие искания ему подчиняются и им направляются; после этого оно занимает все сердце и делается необыкновенным. Это уже в последних степенях деятельной судьбе и в жизни созерцательной, отличительная черта которой – Бог и душа, и больше никого и ничего.
Приведем три свидетельства отечественных толковников довольно этого взыскания. Каждый сам заметит, к какому состоянию какое из них относится.
Блаженный Анфим Иерусалимский говорит: «В этом стихе святой Давид показывает метод, как люди делаются ходящими в законе Господни. В то время, когда, говорит он, начнут испытывать свидения Его; в то время, когда другими словами трезвенным и чистым помыслом начнут исследовать словеса Его, истина коих засвидетельствована и исповедана, – тогда и Господа возьмут не только пониманием и знанием словес Его, но и сердцем, любя Его и неизменно творя угодное Ему».
Евфимий Зигабен пишет: «Кто просматривает словеса и закон Божии с углубленным вниманием и постигает духовное сокровище, сокрытое внутри, тот, в силу для того чтобы углубления, начинает искренне искать Всевышнего, узрев умно красоту Его и вкусив сладчайшего света Его. Тогда отрешается он от всего вещественного и услаждается Им единым».
Блаженный Феодорит уверяет: «Всесердечное взыскание вероятно не всякому, а лишь достигшему самого верха добродетели; таковой человек не дробит уже ума собственного на помышления о Всевышнем и о чем-либо житейском, но всего себя посвящает Всевышнему».
118 Псалом 118 Блаженны непорочные в пути
