А во стольном во городе во Киеве,
Вот у нежна князя да у Владимира,
Туг и было пированье?столованье,
Тут про русских могучих про богатырей,
Вот про думных?то бояр да толстобрюхиих,
Вот про дальних?то купцей?гостей торговыих,
Да про злых?де поляниц да преудалыих,
Да про всех?де хрестьян да православныих,
Да про честных?де жен да про купеческих.
Кабы сутки?от у нас идет в наше время ко вечеру,
Кабы солнышко катится ко западу,
А столы?те стоят у нас полустолом,
Да и пир?от идет у нас полупиром;
Кабы вси ле на пиру да напивалися,
Кабы вси?то на честном да пьяны?радостны,
Да и вси ле на пиру нынь прирасхвастались,
Кабы вси?то?де тут да приразляпались;
Как другой?от?де хвастат собственной силою,
А другой?от?де хвастат собственной сметкою,
А другой?от?де хвастат золотой казной,
А другой?от?де хвастат чистым серебром,
А другой от?де хвастат скатным жемчугом,
И другой?от?де домом, высоким теремом,
А другой?от?де хвастат нынь хорошим конем,
Уж как умной?от хвастат ветхой матерью,
Как глупой?от хвастат юный женой.
Кабы князь?от стал по полу похаживать,
Кабы с ножки на ножку переступывать,
А сапог о сапог сам поколачиват,
А гвоздёк о гвоздёк да сам пощалкиват,
А белыми?ти руками да сам размахиват,
А злачными?то перстнеми да принабрякиват,
А буйной головой да сам прикачиват,
А желтыми?то кудрями да принатряхиват,
А ясными?то очами да приразглядыват,
Негромко?смирную обращение сам выговариват;
Кабы вси?ту?де тут нонь приумолкнули,
Кабы вси?ту?де тут нонь приудрогнули:
«Ох вы ой есь, два брата родимые,
Вы Лука?де, Матвей, дети Петровичи!
Уж вы что сидите словно бы не радостны?
Повеся вы держите да буйны головы,
Потупя вы держите да очи ясные,
Потупя вы держите да в маму сыру почву.
Разве пир?от ле для вас да всё нечестен был:
Да подносчички для вас были невежливы,
А невежливы были, да не очестливы?
Уж как винны?то чашки да не доходили,
Али пивны?то чары да не доносили?
Золота кожный покров казна у вас потратилась?
Али хороши?ти кони да приуезжены?»
Говорят два брата, два родимые:
«Ох ты ой еси, солнышко Владимир?князь!
А пир?от для нас право честен был,
А подносчички для нас да были вежливы,
Уж как вежливы были и очестливы,
Кабы винны чашки да нам доносили,
Кабы пивные?ти чары да к нам доходили,
Золотая казна у нас да не потратилась,
Как и хороших нам коней не заездити,
Как скачен нам жемчуг да все не выслуга,
Кабы чистое серебро – не похвальба,
Кабы имеется у нас дума да в ретивом сердце:
Кабы имеется у нас сестра да всё родимая,
Кабы та же Анастасья да дочь Петровична,
А никто про нее не знат, право, не ведает,
За семима?те стенками да городовыми,
За семима?ти дверьми да за металлическими,
За семима?те замками да за германскими».
А учуло тут так как ухо да богатырское,
А завидело око да молодецкое,
Тут ставает удалый да хороший молодец
Из того же из угла да из переднего,
Из того же порядку да богатырского,
Из?за того же из?за стола середнего,
Как со той же со лавки, да с дубовой доски,
Юные Алешенька Попович млад;
Он выходит на середу кирпищат пол,
Становился ко князю да ко Владимиру:
«Ох ты ой еси, солнышко Владимир?князь!
Ты разреши?ко, разреши мне слово вымолвить,
Не разрешишь ле за слово ты сказнить меня,
Ты казнить, засудить, да голову сложить,
Голову?де сложить, да ты под клинок склонить».
Говорит?то?де тут в наше время Владимир?князь:
«Скажи ты, Алеша, да не упадывай,
Не единого ты слова да не уранивай».
Говорит тут Алешенька Попович млад:
«Ох вы ой есь, два брата, два родимые!
Вы Лука?де, Матвей, дети Петровичи!
Уж я знаю про вашу сестру родимую, ?
А видал я, видал да на руки сыпал,
На руки я сыпал, уста целовывал».
Говорят?то два брата, два родимые:
«Не безлюдным ли ты, Алеша, да похваляешься?»
Говорит тут Алешенька Попович млад:
«Ох вы ой еси, два брата, два родимые!
Вы бежите?ко нынь да вон на улицу,
Вы бежите?ко скоре да ко собственную двору,
Ко собственную вы двору, к высоку терему,
Закатайте вы ком да снегу белого,
Уж вы киньте?ткось в окошечко косящато,
Припадите вы ухом да ко окошечку, ?
Уж как чё ваша сестра тут сказать станет».
А на то?де парни не ослушались,
Побежали они да вон на улицу,
Прибежали они да ко собственную двору,
Закатали они ком да снегу белого,
Они кинули Настасье да во окошечко,
Как припали они ухом да ко окошечку,
Говорит тут Настасья да дочь Петровична:
«Ох ты ой еси, Алешенька Попович млад!
Уж ты что рано идешь да с радостна пиру?
Разве пир?от ле для те право не честен был?
Разве подносчички тебе были не вежливы?
А невежливы были да не очестливы?»
Кабы тут?де ребятам за беду стало,
За великую досаду показалося,
А желают они вести ее во чисто поле.
Кабы тут?де Алешеньке за беду стало,
За великую досаду показалося.
«Ох ты ой еси, солнышко Владимир?князь!
Ты разреши мне, разреши сходить посвататься,
Ты разреши мне позвать да ветха казака,
Ты разреши мне – Добрынюшку Никитича,
А парни?ти так как роду?ту так как вольного,
Уж как вольного роду?то, смиренного».
Уж разрешил им солнышко Владимир?князь,
Побежали тут парни не так долго осталось ждать?наскоро,
Они честным порядком да стали свататься.
Подошли тут и русски да три богатыря,
А заходят во гридню да во столовую,
Они Всевышнему?то молятся по?ученому,
Они крест?от кладут да по?писаному.
Как молитву говорят полну Исусову,
Кабы кланяются да на вси стороны,
А Луки да Матвею на особицу:
«Мы пришли нынь, парни, к вам посвататься,
Кабы с честным порядком, с радостна пиру,
А не возможно ле как да дело сделати?
А не возможно ле дать сестра родимая?»
Говорит тут стар казак Илья Муромец:
«Не про нас была пословица положена,
А и нам, молодцам, да пригодилася:
Кабы в первой вины да, быват, Всевышний забудет обиду,
А в второй?то вины да возможно вам забыть обиду,
А третья?то вина не надлежит еще».
Подавал тут он так как чару зелена вина,
Не великую, не малу – полтора ведра,
Да припалнивал меду тут да сладкого,
На закуску калач да бел крупищатый;
Подавают они чару да обема рукми,
Поближешенько они к има да придвигаются,
Понижешенько они им да поклоняются,
А берут?то?де чару единой рукой,
А как выпивают?ту?де чару к едину духу,
Кабы сами они за чарой выговаривают:
«А оммыло?де отечественное да ретиво сердцё,
Звеселило у нас да буйну голову».
Радостным?де пирком да они свадебкой
Как повыдали сестру собственную родимую
За того же Алешеньку Поповича.
«Алёша сестра и Попович Петровичей». Исполнитель Петрова Ксения
