Социосистемы живут как объединяющими, так и разъединяющими силами. В случае если тоталитарные государства (быть может, искусственно) акцентируют и создают объединения социосистемы, постсоветское пространство, коммерционализировав виртуальное поле, основывает собственные киносюжеты на разрывах, а не на объединении. Эксплуатируя разрывы, в то время, когда содержание фильма строится именно на них, возможно расширить их статус в массовом сознании.
Р. Дебре думал, что коммуникация связана кроме этого и с перемещением тел в пространстве (Дебрэ Р. Введение в медиалогию. М., 2009). Это миссионеры либо, к примеру, торговцы, каковые совершают поездки между государствами. Другими словами люди, а не только сообщения находятся в центре внимания процесса коммуникации.
Люди как агенты влияния употребляются для изменения социосистем. Все узнаваемые религиозные совокупности начинались с принципиально новой роли человека-мессии. Влияние на протяжении последних арабских революций строилось на дружеских связях, оформленных в совокупность социальных сетей.
Особенно действенной такая обстановка делается тогда, в то время, когда нет вторых вариантов передачи информации, не считая личного контакта. Возможно выделить определенные типы особенной роли отдельного человека, что разъясняется отсутствием новых идей в информационных потоках:
• начальный период появления этих идей,
• запрет, цензура не разрешает второе распространение,
• разрыв между публичным реальными интересами и информационным потоком потребителей.
Влияние людей может распространяться и на далекий от их жизни период. В дореволюционной России русский террор был направлен против власти и завершился революцией. А позже уже, напротив, власть развернула террор против собственного народа (см., к примеру, изучение о судьбе Абакумова, что продемонстрировал себя в работе в СМЕРШ, а после этого применил данный инструментарий против мирных жителей (Петров Н., Виктор Абакумов: «Меня все должны опасаться»/ / Новая газета, 2012. 11 июля). Ужас стал основной управленческой разработкой. Но к такому же выводу приходит Глеб Павловский о современной России (Павловский Г. очень способная власть. Словарь абстракций Кремля. М., 2012). Лишь сейчас власть торгует защитой от неприятностей, и чем ужаснее эти неприятности, тем нужнее выглядит власть.
Террор против власти, а после этого террор власти против населения. Другими словами это был симметричный ответ. Подобно тому как украинская демократическая власть Ющенко, придя к власти, соорудила забор, перекрыла у себя улицу, чего не было ни в период СССР, ни во времена Леонида Кучмы. Другими словами ответ строится на настоящих либо мнимых шагах, каковые были когда-то сделаны.
Но агенты влияния играются больше тактическую роль, чем так именуемые тексты влияния. Тексты влияния имеют более долговременные последствия, они кроме того смогут жить всегда, в отличие от агентов влияния, каковые имеют как биологический возраст, так и возраст активности (в то время, когда их роль громаднейшая).
Практически все революционные сдвиги социосистем базировались на текстах влияния. Ленина стали и Тексты Маркса движущей силой русской революции, тексты Гитлера – для построения фашистской Германии, тексты Кутба – для «Аль-Каиды». Человек формирует текст, что на следующем шаге реализует собственный влияние на веса. Тексты программируют поведение, активируют новые идеи в головах людей. В качестве текстов возможно разглядывать не только тексты в привычном понимании, но и фильмы либо телепродукцию. В этот самый момент мы попадаем сейчас в достаточно необыкновенную обстановку. В большинстве случаев социосистемы были заинтересованы в текстах, каковые трудились на объединение; сейчас, по невыясненым обстоятельствам, массово рождаются тексты, поддерживающие асоциальное поведение, другими словами разрывность сооциосистем.
Можем забрать сериал «Врач Хаус». В центре храбрец с принципиальными недочётами, зависимостью и асоциальным поведением от наркотиков. Его недочёты прекрасно осознаёт и сам актер Хью Лори, что говорит об этом в собственном интервью (Лори Х. Врачу Хаусус суждено всегда садиться не на тот поезд. Интервью – Известия, 2012. 5 июля). Фильм продержался восемь сезонов. И это свидетельствует не только о его создателях, но и об аудитории, которая требует как раз для того чтобы кино.
В это же время психологи выразили обеспокоенность новостями, где на первом месте стоят убийства либо аварии. Психологи приходят к выводу: эти новости наблюдают садисты либо маньяки. Но новости также программируют поведение, создавая соответствующие мотивации.
Обычные российские сериалы также появились в поле разрывов социосистемы. Возможно выделить три главных контекста, в которых разворачивается воздействие популярных сериалов:
– криминальный контекст,
– сталинская эра,
– офицеры федеральной службы безопастности защищают нацбезопасность.
Это фильмы, каковые моделируют разрывность социосистемы. В случае если кроме того по собственной сути их храбрецы, с одной стороны, «чинят» эту разрывность, к примеру, не дают чеченским террористам взорвать ядерную станцию, все равно разрывность эксплуатируется посильнее нормы. Так как имеется же и храбрецы иначе.
новости и Фильмы эксплуатируют разрывы социосистемы. Под разрывами мы понимаем точки, где совокупность не работает так, как должно. И как раз люди создают эти отклонения. В виртуальном пространстве (фильмы) либо информационному (новости) мы видим и слышим о ситуации разрывов. Как раз исходя из этого сейчас нет и не может быть фильмов, к примеру, об инженерах, ученых, астронавтах, живописцах, по причине того, что они не подходят под мейнстрим. Они являются создателями социосистем, а не создателями разрывов. Они трудятся на объединение, а не разъединение социосистем.
Стандартная структура сериала от милицейского до нацбезопасного строится на противостоянии хороших и нехороших парней. Но любой исторический период вкладывает в это собственный познание хорошего и нехорошего.
Такая принципиально конфликтная модель мира разрешает строить сюжет, где политическое машинально накладывается на бытовое. И фильмы эти несут четкую соответствующие цели и политическую окраску.
А.В. Федоров проанализировал политически ангажированные медиатексты (Федоров А.В. Анализ стереотипов политически ангажированных медиатекстов на занятиях в студенческой аудитории (на примере фильмов Ренни Харлин «Рожденный американцем» (1986) и «Пять дней в августе» (2011) // Дистанционное и виртуальное обучение. 2012. № 7. С.67-74). В них неприятели достаточно четко противостоят приятелям. Отрицательный персонаж не имеет возможности сделать хорошего поступка, и напротив. Кино сегодняшнего дня, к примеру, о грузинско-российском вооруженном конфликте, активирует стереотипы холодной войны, потому, что другого инструментария политического типа для массовой аудитории нет. Легко когда-то это было достаточно интенсивное действие на массовое сознание: с 1930-го по 1935-й, к примеру, шпионы показались в восьми советских фильмах, а с 1936-го по 1939-й в двадцати: 1936-го – в двух, 1937-го – в четырех, 1938-го – в шести, 1939-го – в восьми (Федоров А.В. В сетях шпионажа: стереотипы советских фильмов о шпионах 1930-х годов // psyfactor.org/kinoprop/fedorov5.htm). Эта статистика четко демонстрирует приближение 1941 г., в то время, когда виртуальная реальность начинает совпадать с физическим.
Кстати, обедненный объект для анализа порождает обеднение анализа. В то время, когда А.В. Федоров разбирает тексты значительно менее политизированые, к примеру, детективные фильмы, то и анализ делается пространный и сложнее (Федоров А.В. Виртуальный мир криминала: анализ медиатекстов детективного жанра на медиаобразовательных занятиях в студенческой аудитории // Дистанционное и виртуальное обучение. 2011. № 11. С.88-99) , другими словами в структуру анализа политически ангажированных текстов возможно нормально додавать и политическую ангажированность исследователей как фактор анализа.
Влияние зависит не только от политических предпочтений исследователя, но и от самого объекта. Разглядим таковой пример. Виллер с сотрудниками (его сайт – www.willer.berkeley.edu) установили, что религиозные люди менее сострадательны, чем атеисты. (Атеисты лучше верующих? // psyfactor.org/news/sciense42.htm). Для этого они совершили серию опытов. В одном из них любой участник приобретал по окончании эмоционального фильма о детях, страдающих от бедности, 10 «лабораторных долларов». На менее религиозных людей эмоционально видео повлияло больше, по окончании просмотра они давали больше денег незнакомцу. Объяснение такое: на менее религиозных людей воздействует эмоциональная сообщение с другим человеком, а на более религиозных – теория, неспециализированная идентичность, репутационные доводы. В этот самый момент Виллер выносит увлекательный вердикт, подытоживая эту работу: «В целом это изучение делает вывод, что не смотря на то, что менее религиозным людям меньше доверяют в Соединенных Штатах, но в том, что касается сочувствия, они реально больше настроены помогать вторым гражданам, чем более религиозные люди».
В второй собственной работе Виллер разбирает устную коммуникацию между людьми как передачу социальной информации довольно вторых – возможно ли им доверять. В собственном интервью Виллер говорит, как и из-за чего люди дают предупреждение вторых. Люди становятся взволнованными, в то время, когда видят нечестное поведение, но уровень беспокойства падает, в то время, когда они передают эти сведенья вторым.
В целом направляться признать, что и агенты влияния, и тексты действия смогут активировать людей совсем из вторых мыслей, чем те, к каким мы привыкли. Другими словами исследователи обычно опираются на то, что им лишь думается правдой. Имеется еще один способ изучения объекта действия, к которому у нас прибегают не частенько. Американцы, к примеру, считают его кроме того правильнее социологического опроса, потому, что тут исследователь не имеет возможности вопросами послужить толчком к нужному ответу. На тему интернет-поиска любопытного книгу написал Б. Танцер (Tancer B. Click. What millions of people are doing online and why it matters. New York, 2008). К анализу интернет-поиска в конкретных регионах прибегают политтехнологи и бизнес, каковые так желают посмотреть в головы собственных потребителей.
Существует украинский проект «Популярность», о котором говорит Юрий Пероганич. Действительно, тут речь заходит лишь об обращении к Википедии. Среди 1000 статей, каковые самый интересуют украинскую аудиторию, возможно отыскать только пара, посвященных современникам. Среди мужчин это Ющенко либо Тягнибок, а среди дам Лина Костенко и Оксана Марченко. Вот таким мир существует в головах отечественных «продвинутых» пользователей всемирной сети. Но, обращений к русской Википедии больше, чем обращение к украинской.
Интернет-поиск оказывает помощь в конкретных бизнес-задачах. К примеру, книгу о бейсболе американцы производят в большинстве случаев в марте, другими словами они ориентируются на начало сезона. А пик запросов о бейсболе в сети приходится на третью семь дней июля, в то время, когда напряжение в сезоне растет. Получается, что именно эта точка есть коммерчески лучшей. Имеется кроме этого возможность прогнозировать результаты выборов в конкретных регионах. Об этом также говорит Танцер.
И агенты влияния, и тексты влияния пробуют программировать массовое сознание. Это происходит кроме того тогда, в то время, когда такие задачи намерено и не ставились. Легко массовое сознание максимально заинтересовано в правилах поведения, каковые не разрешат ей попасть впросак. И такие правила предоставляют и агенты влияния, и тексты действия.
