1. Неспециализированные изюминки. Понятие афинского гражданства. По собственному политическому устройству, структуре национальных органов греческие полисы V—IV вв. до н. э. делились на два главных типа: полисы с демократическим устройством и полисы с олигархическим правлением. Наличие демократического либо олигархического строя в тех либо иных полисах не было случайностью, временным стечением событий, а отражало, в большинстве случаев, значительные различия в социально-экономических отношениях, сложившихся в этих полисов. Полисы с большим уровнем экономики, интенсивным сельским хозяйством, активной торговлей и развитым ремеслом тяготели к демократическим формам национального устройства. Демократический строй как бы увенчивал интенсивную экономику, динамичную социальную структуру торгово-ремесленных полисов.
Олигархия, наоборот, как правило оформляла в политической области консервативную аграрную экономику, архаические публичные отношения. В то время эталоном олигархии стала политическая организация Спарты.
Афинская народовластие считается самой развитой, самой законченной и самой идеальной формой демократического строя древних стран. Золотым веком афинской народовластии стало столетие с середины V до середины IV в. до н. э. Формирование совокупности политических органов афинской народовластии было результатом долгого исторического периода начиная с реформ Солона. «Отечественный национальный строй,— сказал один из прославленных вождей афинской народовластии Перикл, — не подражает чужим учреждениям: мы сами скорее служим образцом для подражания некоторым, чем подражаем вторым. Именуется отечественный строй демократическим, по причине того, что он зиждется не на меньшинстве, а на большинстве граждан».
Каждая политическая совокупность, среди них и афинская народовластие, направлена на регулирование взаимоотношений как между классами (в интересах господствующего класса), так и между социальными группами, среди них и между отдельными людьми, составляющими данное общество. В греческих полисах (и Афины тут являются одним из хороших примеров)базой всей социально-экономической и политической организации выступал коллектив граждан, образующий в совокупности древнюю общину. Гражданский коллектив не составлял всего населения того либо иного полиса, в частности Афин. Не считая граждан, в афинском обществе пребывали метеки, бессчётные рабы, каковые в совокупности составляли более половины всего населения. Но афинская полисная совокупность опиралась на гражданина и была создана в первую очередь для афинского гражданина.Достижением греческой политической мысли и полисного мировоззрения была выработка самого понятия «гражданин». В древневосточных деспотиях для того чтобы понятия фактически не существовало. В древневосточных монархиях были «подданные», правоспособность которых слабо обеспечивалась законодательством и могла быть в любую секунду ущемлена представителями
Греческий же гражданин — это личность, наделенная некоторыми неотъемлемыми правами, составляющими базу его жизнедеятельности.
Полноправным афинским гражданином мог быть обитатель Аттики, оба родителя которого имели гражданские права, а его имя вносилось в особенный перечень, ведущийся в демах — низших административных единицах Аттики. В перечни включались девушки и юноши по достижении 18-летнего возраста по окончании шепетильно совершённой проверки особой рабочей группой. Юные люди, внесенные в гражданские перечни демов, планировали со всей Аттики недалеко от Пирея и тут в течение года проходили обучение и приобретали определенное воспитание под управлением особых преподавателей — софронистов, избранных из самые уважаемых афинян. Под их управлением парня (их именовали эфебами) обучались фехтованию, стрельбе из лука, метанию копья, обращению с метательными орудиями, физическим упражнениям. Громадное внимание уделялось нравственному воспитанию парней.
По окончании окончания занятий преподавателя отчитывались о собственной деятельности в Народном собрании, а эфебы в театре, по словам Аристотеля, «показывают народу строевые приемы и приобретают от страны копьё и щит. Затем они защищают границы страны, дежуря все время на сторожевых постах… По окончании этих двух лет они становятся уже на один уровень с остальными гражданами». Так, подготовка и воспитание эфебов к выполнению гражданских обязанностей рассматривались как серьёзное национальное дело, пребывали под пристальным наблюдением властей и Народного собрания. О значимости воспитательной работы говорит не только факт отбора софронистов из самые уважаемых граждан, но и их высокая оплата: софронисту была положена на содержание I драхма в сутки, как и участнику наиболее значимого органа афинской народовластии —Совета 500.
К 20 годам эфеб заканчивал необходимый курс военно-воспитательного обучения и становился полноправным гражданином. Гражданское полноправие включало совокупность как определенных прав, так и обязанностей. самые существенными правами гражданина были право на личную независимость и свободу от какого-либо другого человека, право на земельный надел на полисной территории и экономическую помощь от страны при материальных затруднений, право на службы и ношение оружия в ополчении, право на участие в делах страны, т. е. участия в Народном собрании, Совете, выборных органах, право на защиту и почитание отечественных всевышних, на участие в публичных празднествах, на покровительство и защиту афинских законов.
Собственного рода продолжением этих прав было формирование обязанностей гражданина: он был обязан беречь собственный имущество и трудиться на земельном наделе, приходить на помощь полису в чрезвычайных событиях, защищать родной полис от неприятелей с оружием в руках, повиноваться избранным властям и законам, активно учавствовать в публичной судьбе, почитать отеческих всевышних. Идеалом афинского полноправного гражданина был вольный человек, имеющий земельный надел и владеющий известным достатком, физически развитый человек, взявший определенное воспитание.
Неспециализированные изюминки. Народное собрание (апелла). В Спарте, как и в Афинах, национальный строй воплощал в себе ключевые принципы полисного устройства. Исходя из этого в обоих этих полисах возможно видеть кое-какие неспециализированные базы: сосредоточение политике в рамках гражданского коллектива, наличие древней формы собственности как коллективной собственности граждан, тесная сообщение политической и военной организации гражданства, республиканский темперамент национального устройства. Но между национальным строем Афинского и Спартанского полисов существовали и глубокие различия. В Афинах национальный строй оформился как развитая совокупность демократической республики, в Спарте национальный строй носил четко выраженный олигархический темперамент.
Аристократический темперамент национального устройства Спарты не был случайным стечением событий, а вырастал из изюминок социально-экономических взаимоотношений. Господство натурального производства, торговли и слабое развитие ремёсел, армейский темперамент спартанского общества обусловили своеобразие политического устройства Спарты, увеличение роли воспитания военного и органов управления, малочисленность органов фактически гражданского управления.
Высшим органом власти в Спарте (как и в любом греческом полисе) было Народное собрание всех полноправных граждан-спартиатов. Народное собрание (оно именовалось апеллой) утверждало объявление войны и мирные договоры, выбирало чиновниковов, военных начальников, решало вопрос о наследовании царской власти, в случае если законных наследников не было, утверждало освобождение илотов. Большие трансформации в законодательстве кроме этого должны были быть одобрены спартанской апеллой. Но в общей совокупности национальных органов она игралась намного меньшую роль если сравнивать с афинской экклесией. В первую очередь вследствие того что участники апеллы имели возможность только принимать либо отвергать проекты законов, но не обсуждать их. Правом внести закон пользовались только эфоры Совета и члены геронтов. Спартанская апелла планировала нерегулярно, от случая к случаю и согласно решению чиновниковов. На собрании не рассматривались денежные вопросы, не контролировалась деятельность магистратов, не разбирались судебные дела. Подобный порядок деятельности Народного собрания создавал для спартанской олигархии удобные возможности оказывать влияние на его работу, направлять его деятельность в необходимое русло. В случае если в Афинах Народное собрание было органом, высказывающим не только формально, но и реально интересы большинства афинского гражданства, то апелла защищала интересы только его вершины.
Более того, в спартанском законодательстве существовал закон, по которому ответ апеллы кассировалось, в случае если Совет геронтов вычислял это решение неприемлемым по каким-либо обстоятельствам.
Университет царской власти. Армейские должности. Одним из влиятельных политических учреждений Спарты был университет царской власти. В Спарте правили два царя, принадлежавшие к двум семействам — Агиадов и Эврипонтидов. Происхождение этих семейств восходит к глубокой древности, еще ко времени окончательного расселения дорийцев в Лаконике в Х в. до н. э. В V—IV вв. до н. э, эти семейства представляли собой два самые знатных и богатых рода среди спартанской аристократии. Спартанские цари не были носителями главной единоличной власти, а спартанский национальный строй не являлся монархией. Любой царь пользовался однообразной властью. В отличие от монархов спартанские цари были подчинены воле апеллы, ответам геруссии, в состав которой они входили как простые члены, но особенно твёрдому и повседневному контролю они подвергались со стороны коллегии эфоров. Однако спартанские цари владели достаточно большой властью, и их роль в национальных делах нельзя недооценивать. Прерогативами царей было главное руководство и военное командование религиозным культом, а эти национальные функции в обществе Спарты имели особенное значение. На протяжении походов за пределами Спарты власть царя как главнокому была и вовсе неограниченной. Цари были участниками геруссии и, как таковые, принимали настоящее участие в ответе всех национальных дел. Помимо этого, кроме того в мирное время подразделения спартанского войска (моры, лохи, эномотии) сохраняли собственную структуру и, конечно, над ними довлел, если не юридически, то практически, авторитет их главнокому.
При царе пребывала свита, которая всегда поддерживала его политический авторитет. Два пифия сопровождали царя, находились при его публичных трапезах, и как раз их царь отправлял в Дельфы к известному дельфийскому оракулу. Росту авторитета царей содействовали кроме этого выполнение жреческих функций, те символы почета, каковые им надеялись по закону: цари были наибольшими землевладельцами и, по словам Ксенофонта, «в городах периэков царю разрешают брать себе достаточное количество почвы». На публичных трапезах царю предоставлялось почетное место, двойная порция, они приобретали в определенные дни в качестве почетного приношения установленное количество и лучшее животное ячменной вина и муки, они назначали проксенов, выдавали замуж невест-наследниц, утративших родственников. Большой авторитет царской власти проявлялся кроме этого в оказании особенных почестей погибшему царю. «Что касается почестей, — писал Ксенофонт в IV в. до н, э., — воздаваемых царю по окончании смерти, то из законов Ликурга видно, что лакедемонских царей чтили не как простых людей, но как храбрецов». При таком положении царей в стране постоянно существовала настоящая опасность усиления царской власти, впредь до ее превращения в настоящую монархию. Вот из-за чего царям уделяли столько внимания.
Спартанское общество было военизированным обществом, и потому роль армейского элемента в национальном управлении была высока. Спартанская апелла как главный орган была собранием солдат-спартиатов в основном, чем народное собрание Афин либо какого-либо другого греческого полиса.
В спартанской армии была прекрасно продуманная организационная структура, а также бессчётный командный корпус, пользующийся в обществе определенным политическим влиянием. Одной из наибольших армейских должностей была должность наварха, командующего спартанским флотом. Должность наварха не была постоянной. Аристотель именует навархию «практически второй царской властью», а навархов как командующих и политических деятелей вычисляет настоящими соперниками спартанских царей. Необходимо подчернуть, что, так же как и цари, спартанские навархи пребывали под постоянным контролем эфоров. К примеру, знатный спартиат Лисандр, по словам Плутарха, «наболее сильный из греков, собственного рода владыка всей Греции», распоряжавшийся судьбами огромного флота, внушительной армии, многих городов, строго делал все указания эфоров, по их приказу покорно возвратился в Спарту, где с трудом смог оправдаться в собственных действиях.
В структуре сухопутного войска предусматривался постоянный штат разных армейских начальников. Согласно данным Ксенофонта, проходившего службу в спартанском войске и прекрасно знавшего его порядки, комсостав в Спарте был достаточно бессчётным. Он включал начальников подразделений, на каковые делилась спартанская армия: полемархов, командующих морой (от 500 до 900 человек), лохагов, командующих лохом (от 150 до 200 человек), пентекостеров, командующих пентекостией (от 50 до 60 человек), и эномотархов, командующих эномотией (от 25 до 30 человек). Полемархи составляли ближайшую свиту царя и его армейский совет, они всегда находились около царя а также питались вместе с ним, находились при жертвоприношениях. В царскую свиту входили кроме этого лучшие солдаты, делавшие функции современных адъютантов, гадатели, доктора, флейтисты. Тут же пребывали пифии, и начальники союзных отрядов, подразделений наемников, главы обозов. В управлении войском царям помогали особые чиновники: разные воинские правонарушения разбирали судьи-элланодики, распоряжаться финансами помогали особенные казначеи, распродажей военной добычи занимались лафирополы. Царскую особу защищал отряд из 300 «наездников» — молодых спартиатов (в действительности это были пешие солдаты, наименование условное), три его начальника — гиппагрета — входили в ближайшее окружение царя. В источниках мало информации о том, кто назначал бессчётных армейских начальников в спартанской армии и как действовала такая отлаженная совокупность в мирное время. Возможно высказать предположение, что их выбирали в апелле (в собрании тех же солдат-спартиатов), но в соответствии с представлением царей. Время нахождения в должности, по всей видимости, зависело от воли царя как командующего армией. Особенное место среди спартанских
начальников занимали гармосты, назначаемые в качестве глав гарнизонов Лаконики либо на ближайшие острова, имеющие стратегическое значение, к примеру на остров Киферу. В целом спартанский национальный строй как строй олигархический воображал собой сочетание гражданских и военных правительства, в котором власть спартанской олигархии уравновешивалась авторитетом армейских начальников во главе с царями, с которым спартанская геруссия и эфорат вынуждены были принимать во внимание.
2. Геруссия и коллегия эфоров. Решающую роль в национальном управлении Спарты игрался Совет геронтов, либо геруссия. В ее состав входили 30 участников. 28 были лица старше 60 лет (по-гречески геронты — старики, из этого и наименование Совета). Геронты избирались из среды спартанской аристократии и занимали должности пожизненно. Не считая 28 геронтов в геруссию входили два спартанских царя (независимо от возраста). Геруссия не подчинялась и не контролировалась ни одним органом. Она существовала наровне с Народным собранием, но не была ему подотчетна. Более того, геруссия была в праве отменять решения Народного собрания, в случае если вычисляла их по каким-либо обстоятельствам неправильными. В случае если в Афинах Совет 500 был рабочим органом экклесии — он подготавливал ее совещания и оформлял решения, то в Спарте, наоборот, все решения принимала геруссия, только время от времени вынося их на формальное утверждение апеллы. Как полновластный орган власти, геруссия располагала фактически неограниченной компетенцией, она заседала каждый день и руководила всеми делами, включая армейские, денежные, судебные, Геруссия имела возможность приговаривать к смертной казни, изгнанию из страны, лишению гражданских прав, возбуждать судебное преследование кроме того против спартанских царей, входивших в ее состав. Геруссия принимала отчеты у всемогущих эфоров, в то время, когда они заканчивали выполнение собственной должности. Фактически все нити национального управления были сосредоточены в руках геронтов либо пребывали под их контролем.
не меньше авторитетным органом Спартанского страны была коллегия из пяти эфоров («надзирателей»). Эфоры избирались на 1 год апеллой из всего состава спартиатов, а не из узкого круга спартанской аристократии, как геронты. Но это юридическое правило далеко не всегда соблюдалось, простым делом было избрание в эфоры представителей знатных родов. Избрание эфоров, так же как и геронтов, проходило в Спарте методом, что Аристотель именует детским. Маленькая коллегия особых выборщиков закрывалась в чёрном помещении. Кандидатов на пост геронта либо эфора проводили мимо этого помещения, а сошедшиеся на апеллу спартиаты криком либо молчанием «голосовали» за каждого. Сидящие в помещении выборщики фиксировали «результаты голосования», и по их заключению утверждались на пост те кандидаты, одобрение которых было наиболее шумным. Конечно, при таком необычном избрании вероятны были самые произвольные ответы, применяемые спартанской олигархией в собственных заинтересованностях.
Коллегия эфоров владела огромной властью, Аристотель сравнивает власть спартанских эфоров с властью тиранов, единоличных правителей греческих полисов в IV в. до н. э. По имени старшего эфора именовался год в Спарте, как в Афинах по имени старшего архонта. Коллегия эфоров считалась свободным от апеллы и геруссии органом. Эфоры несли ответственность за стабильность и прочность спартанского законодательства в целом и потому владели властью осуществлять контроль действия чиновниковов. Громадное значение придавалось контролю за деятельностью спартанских царей. Как раз эфоры должны были не допустить усиления царской власти и перерастания спартанской олигархии в монархию. В соответствии с спартанским законам, эфоры раз в тридцать дней принимали клятву царей выполнять существующие законы. Два эфора обязаны были сопровождать царей на протяжении походов , они стремились вызвать противоречия между царями, полагая, что вражда и взаимная подозрительность вынудят царей осуществлять контроль друг друга. Эфоры были в праве завлекать царей к суду геруссии, имели возможность вести переговоры с послами вторых стран, созывали и председательствовали на совещаниях апеллы а также геруссии. Весьма серьёзной функцией эфоров было наблюдение за всей совокупностью поведения и — основы спартанского воспитания жизни спартиатов. Если они обнаружили какие-либо отступления, то завлекали к судебной ответственности как чиновниковов, так и отдельных граждан.
В компетенцию эфоров входили функции верховного управления и надзора над периэками и бессчётными илотами. В частности, при вступлении в должность эфоры должны были подтвердить ветхий закон об объявлении так называемых криптий, т. е. освященной древним обычаем войны против илотов.
Эфоры, в большинстве случаев, действовали совместно с геронтами, как раз перед геруссией эфоры возбуждали судебные преследования, имели возможность председательствовать на некоторых совещаниях геронтов. Эфоры вносили на утверждение апеллы проекты законов, каковые они согласовывали с геронтами. Это были органы спартанской олигархии, руководившие всеми сторонами судьбы спартанского общества. Их малочисленность создавала возможность подкупа геронтов, что имело место в истории Спарты V—IV вв. до н. э. Так, Аристотель информирует, что эфоров «легко возможно было подкупить, и в прошлое время такие факты подкупа часто случались, да и сравнительно не так давно они имели место в андросском деле, в то время, когда кое-какие из эфоров, соблазненные деньгами, погубили, как, по крайней мере, от них зависело, все государство». Злоупотребления властью со геронтов и стороны эфоров облегчались кроме этого и тем, что фактически они были бесконтрольны, связаны круговой порукой и их нереально было привлечь к судебной ответственности.
Афины и Спарта. Афинская народовластие
